Псы войны. Гексалогия

Пауллер Олег Евгеньевич

– Срочно вызовите ко мне Мартина Торпа! Попросите его взять с собой материалы по переговорам с мистером Коллином. Он поймёт!

– Хорошо, сэр! И направьте телеграмму мистеру Эндину.

– Да, сэр! Какой текст?

– Поручите Шевалье выяснить цель экспедиции Кейта Брауна. Срочно.

– И это всё, сэр?

– Да. Он поймёт!

Игра Мэнсона перешла во вторую фазу.

2. ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Эндин стоял на балконе своего номера в отеле "Эксельциор" и курил. Солнце опускалась в синие воды Атлантики, постепенно приобретая оранжевый оттенок. Дневное марево над Уарри постепенно рассеивалось, воздух становился прозрачнее. Заканчивался еще один день его пребывания в Африке. Завтра ранним утром Саймон должен был покинуть город, который за последние девять недель стал ему знаком как пять пальцев. Он с удовлетворением думал о проделанной за последние две недели работе: переговоры с Дого, приём и размещение инструкторов, доставка оружия, организация тренировочного лагеря. Вчера вечером он вернулся с верховьев Бамуанги, и был удовлетворён увиденным. Дого предоставил наёмникам

здания заброшенной миссии пресвитериан. Она была основана американскими миссионерами из Монровии лет сто назад для обращения в веру северных бакайя. Миссия располагалась в каменистой долине на северном скате Хрустальных гор на высоте нескольких сотен метров над уровнем моря. Её микроклимат был здоровым, что являлось немаловажным фактором для её основателя - белого миссионера. При помощи двух или трёх своих помощников из местного населения он построил дом, молельню и основал школу. За свои труды он получил у колониальных властей окружавшие его миссию земли площадью в пятьдесят квадратных миль в концессию сроком на сорок девять лет. Прихожане и окрестные жители проложили от Бверамы в долину мощёную дорогу, по которой шёл нескончаемый поток грузов. После смерти основателя миссию возглавляли уже чёрные священники, которые стали заниматься коммерцией. Не пренебрегали они и контрабандой, переправляя в Зангаро дешёвые британские товары в обмен на каучук. Даже после прекращения концессии миссия процветала, пользуясь поддержкой властей.. После провозглашения независимости она постепенно деградировала, теряя свою паству. После скандала, связанного с тестированием новых американских лекарств на местном населении, она окончательно пришла в упадок. Конечно, миссия не была напрямую связана с американской фармацевтической компанией, затеявшей эту авантюру, но авторитет её среди северных бакайя оказался окончательно подорван. Несколько сотен её приверженцев из племени бакайя окончательно отринули пресвитерианство и перешли под патронаж отца Алоиза, после чего синод в Монровии постановил закрыть миссию и продать её имущество. Однако на строения, расположенные в дебрях верхней Бамуанги, ни покупателей, ни арендаторов не нашлось, и миссионеры встали перед дилеммой либо бросить свои постройки на произвол судьбы, либо подарить местной администрации, что и было сделано. Естественно, что акт дарения был с помпой представлен, как акт благотворительности. Местной администрации затерянные в глуши строения тоже были без надобности, поэтому их передали под охрану Дого, который тоже не представлял, что с ними делать до тех пор, пока не появился Эндин. Миссия состояла из трёх капитальных строений: дома для молитв, резиденции миссионера и двухэтажной школы, в подвале которого был когда-то установлен дизельный движок, и высокого каменного забора вокруг них. Прибывший для осмотра миссии Ру признал, что она идеально подходит для организации учебного лагеря. Ещё одним достоинством миссии было её расположение. От Вантахи и остальных селений бакайя её отделяла Бамуанга, в этом месте представлявшая собой бурный горный поток.

При посредничестве Чонга и Эверара Саймон заключил контракт, по которому компания "Бормак" для своих нужд арендовала строения миссии и двести гектаров, прилегающей к ней земли, сроком на два года за минимальную плату, а форон Дого выделил людей для приведения помещений в надлежащий вид. Шарль Ру и Жан Люк Валье встречали своих людей в аэропорту. В целях конспирации они прибывали по одиночке в обычной гражданской одежде. Согласно контракту каждый должен был иметь при себе однотонный рюкзак или вещевой мешок, дополнительную обувь на мягкой подошве, свободную чёрную куртку, плотную рубашку или джемпер, а также посуду: вилку. ложку, котелок, фляжку, а также боевой нож. Новоприбывший в первую ночь останавливался в портовом отеле и только на следующий день со всякими предосторожностями переезжал на виллу, некогда арендованную для покойного полковника Бобби. Здесь им выдавали личное оружие и комплект обмундирования, в который входили спальный мешок из нейлона, по два комплекта белья и носков, десантные брюки, куртка и берет пятнистой окраски, матерчатые сапоги со шнуровкой спереди и водонепроницаемой пропиткой, матерчатый ремень, брезентовые кобуру и подсумок для боеприпасов, фонарь и каску. Их размеры были заранее подогнаны. Ни Эндин, ни Роджерс в прямой контакт с наёмниками не вступали, наблюдая за встречей со стороны. Все эти меры предосторожности были предприняты по настоянию больного шпиономанией полковника Роджерса, хотя, по мнению Саймона, это было совершенно излишне. Как ему казалось, на людей Ру в Уарри никто не обращал внимания. Последние из людей Шевалье - Грильо и Денни - прибыли за сутки до того, как пришло сообщение о том, что "Клаудия" на подходе. Сам Шевалье в Уарри так и не появился. По документам Эвелена он абиджанским рейсом улетел в Кларенс, гдеочень за хороший гонорар должен был выполнить одно очень специфическое задание. Поэтому Роджерс совершенно спокойно взял встречу яхты на себя. Он где-то раздобыл по бросовой цене четыре "энфилда" и пару "стенов". Когда Эндин поинтересовался об этом, полковник ответил:

– На всякий случай, мистер Эндин, на всякий случай. Вдруг на месте выгрузки окажутся нежелательные элементы...

– Кто нам может помешать? Люди Спиффа? Но ведь он же вроде как работает с Вами полковник.

– Конечно. Но, боже упаси, там вдруг появится его ретивый подчинённый, который не знает операции или люди Блейка? Пограничники, полицейские, таможенники, рыбаки и, вообще, кто угодно!

– И что? Наши люди будут стрелять?

– А как же? Конечно. Только сначала попробуют их убрать по-тихому. Мы же не можем допустить, чтобы из-за случайного прохожего вся операция провалилась.

– не дай, Бог.

Ни Вам, полковник, ни мне не поздоровится!

– Не волнуйтесь, Саймон, место для выгрузки выбрано тихое, а Мутото своих людей уберёт.

– Мутото? Кто это?

– Мой старый агент. Выходец из Зангаро. Сейчас он живёт в Луисе и занимается бизнесом: намывает песок в устье Бамуанги. Хотите познакомиться?

– Отнюдь. Этого не хватало.

– Это правильно. Кстати, оружие для наших людей я взял у него...

Груз "Клаудии" погрузили оружием два крытых грузовика, у каждого из которых на коричневом брезенте была намалёвана большими жёлтыми буквами надпись "Транспортная компания Джонго". Через час обе машины уже катили по шоссе в сторону Луиса. Здесь содержимое грузовиков перегрузили на баржу, шедшую в Бвераму, на ней же расположились и сами наёмники. Грузовики же поехали в миссию через Уарри. На этот раз в их кузове был гражданский груз: шесть двадцатигаллонновых бочек с дизельным топливом, движок и два лёгких надувных ангара. Доставив свой груз в миссию, грузовики приехали в Бвераму и стали на стоянке у причала ожидать баржу с наемниками. На следующее утро Эндин и Роджерс посетили место, куда причалила "Клаудия". Они выехали на самый берег к старому деревянному пирсу и, остановившись у самой кромки берега Бамуанги, заглушили двигатель.

– Они причаливали прямо здесь, мистер Эндин, - повёл рукой Роджерс, не выходя из машины. Саймон посмотрел вправо на небольшой мысок, отделявший протоку от океана. Здесь рядом с рухнувшей прямо в воду старой пальмой по пояс в воде стояли негры. Они наполняли тяжёлым серым песком большие корзины, сваливали их в неуклюжие лодки до тех пор, пока те не оседали в воду по самый борт. Затем их волочили к берегу, где на этот раз шла разгрузка. Вода стекала сквозь прутья корзин, мускулистые тела рабочих двигались уверенно и ритмично, а на берегу постепенно росла гора песка. Солнце сушило его на глазах: постепенно он светлел приобретая сначала жёлтый, а потом белый оттенок. Время от времени к кучам подъезжали старые грузовики. С них соскакивали грузчики с лопатами, такие же поджарые и жилистые, как собиратели песка. Рядом с ними появился толстяк в белой бубе и показал им на гору посуше. Не прошло и десяти минут, как она исчезла в кузове.

– А вот и Мутото, - произнёс Роджерс, кивнув в сторону легковой машины подъехавшей вслед за грузовиком. Из неё вылез одетый по-европейски негр, который по-хозяйски стал осматривать мыс. Толстяк в бубе засеменил навстречу хозяину и, раскрыв клеенчатую тетрадь, которую держал под мышкой, стал что-то ему толковать. Тем временем грузчики залезли в кузов и машина, урча мотором, поехала в город. Мутото кинул на неё цепкий взгляд.

– Подъедем?
– спросил Роджерс, заводя джип.

– Не стоит их отвлекать от столь важного дела, - с усмешкой сказал Эндин, который выделил для оплаты услуг Мутото деньги, равные по стоимости сотни таких машин.
– Пусть дальше торгуют своим песком.

На следующее утро Саймон Эндин и Шарль Ру поехали в Бвераму, а Роджерс остался в Уарри плести свои шпионские сети. Для британца так и оставалось загадкой, чем закончилась игра полковника с Блейком, но он не решился спросить об этом, понимая, что развязка ещё не наступила.

Баржа с оружием и наемниками ожидалась в Бверамы только у вечеру, поэтому Эндин направил свой джип прямо к дому Джонго, где решил остановиться. Местный Наполеон, получая явную выгоду от сотрудничества с ним, был верхом любезности. Он вдруг выказывать ему знаки внимания, граничившие с подобострастием. На Ру он не обращал никакого внимания. Наёмник отвечал ему тем же:

– Этот ниггер пересел со слона прямо в "мерседес", - как-то сказал он.

– Шарль, Вы должны относится к нашему хозяину более уважительно!

– Он вас любит только до тех пор, пока Вы ему платите, мистер Харрис. Отом он Вас предаст, а чего доброго и съест. А вот белая солидарность меня в Африке еще ни разу не подводила меня. Мне не хотелось бы, чтобы она подвела меня в этом деле.

– Почему вы мне это говорите.

– Полгода назад, в Париже, я должен был получить контракт Шеннона, но Вы меня обманули.

– Я? Обманул? С чего Вы взяли?

Ру нахмурил лицо, пытаясь дать разумное объяснение своей претензии, а Эндин продолжил:

– Я -- бизнесмен. Мои коллеги ТОГДА решили, что кандидатура и репутация Шеннона лучше вашей.

– Это почему же?

– На это было много причин. Одна из них заключалась в том, что Вы- француз и не говорите по-английски.

Ру продолжал хмуриться. Выпив виски, он после некоторой паузы произнёс:

– Хорошо. В этот раз я Вам поверю, Уолтер. Но на будущее Вы должны себе уяснить, что такое в Африке не прощается!

Когда наутро началась разгрузка баржи и перевоз оборудования в лагерь, это разговор само собою забылся.

Арендованная "Бормаком" территория представляла собой плоский участок, вплотную примыкавший к миссии. На её краю установили ангары, а за ними оборудовали стрельбище с самодельными мишенями. В молельне был организован клуб, в доме миссионера -- штаб, а в здании школы -- казарма для белых наемников и цейхгауз. Там же был установлен дополнительный движок. Как только люди Шевалье устроились в миссии, форон прислал своих три сотни рекрутов. Каждый из них имел при себе самодельный деревянный чемоданчик с примитивным замочком, изготовленным местным кузнецом, эмалированная миска с жёлтыми и красными узорами и жестяная банка с аккуратно закруглёнными краями. Их возглавляли три военных вождя Бойс, Харт и Клем. Каждом из них на вид им было не более тридцати лет. Это были коренастые, сильные мужчины. Выбритые головы, ритуальные и боевые шрамы, костяные серьги и заточенные острые зубы придавали их лицам угрюмую свирепость. Ру долго совещался с Жаном Люком, после чего сообщил Эндину о том, что вожди будут выполнять обязанности ротных сержантов.