Псы войны
Шрифт:
— Значит, заварушка в Чечне — твоя работа? — прищурив левый глаз, спросил Кольцов.
— Штурм оппозиции провалился, — не отвлекаясь на ответ, продолжал полковник. — Главная задача не была выполнена. Теперь в Чечню войдут войска регулярной армии, но то, ради чего все это затевалось, уже не получится, время упущено.
— Владимир Константинович, ты что, вербуешь меня на чеченскую войну? — спросил Глеб.
— Нет, Каскадер, на Кавказ никто тебя не зовет. У меня в отделе хорошие ребята, они негласно без всяких ордеров и предписаний следили за Логиновым. Проникали в его квартиры, ставили «клопов», вели съемку, раскалывали его
— Риск большой? — спросил Кольцов, разливая остаток водки по рюмкам.
— Сначала большой, — проговорил Клочков, затем, понизив голос, добавил: — А потом будет вдвое больше. И все за одну ночь. Если в чем-то ошиблись, то мгновенная смерть для нас будет вроде манны небесной.
— Такие страсти.
— Ну так что?
— А если я откажусь, что будешь делать? — спросил Глеб.
— Тогда попытаюсь это сделать сам, хотя без подстраховки будет очень сложно. Ну да ничего, думаю, справлюсь.
Клочков взял со стола свою рюмку. Кольцов тоже поднял рюмку и сказал:
— Давай выпьем, Владимир Константинович, за успех будущего предприятия. Ведь недаром меня называли Каскадером, прорвемся всем чертям назло.
Чокнувшись, они выпили, и тут же перед столиком, как черт из табакерки, выпрыгнул официант.
— Горячее подавать? — осведомился он.
— Подавать, — кивнул Клочков, — и еще триста граммов водки.
— И боржоми. Вы не на десерт приберегаете? — угрожающе спросил Кольцов.
За окном купе непроглядная ночь, время от времени пролетают освещенные платформы пригородных станций, и снова черное покрывало ночи.
— Оружие взял? — глядя в окно, спросил Клочков.
Глеб молча вытащил из-под куртки длинноствольный пистолет «ТТ».
— Это еще тот самый «египтянин»? — удивленно спросил полковник, разглядывая египетскую модель знаменитого советского пистолета. Добыл его Кольцов в Афганистане, в горячем восемьдесят восьмом.
— Да, он самый, «Тимофей Тимофеевич», — хмыкнул Глеб, поглаживая вороненый ствол пистолета. — Когда я увольнялся из комитета, мне напомнили, что неучтенный ствол тоже надо сдать. Как же, щас.
— Ладно, оружие пока спрячь и слушай. Наши клиенты едут в соседнем вагоне. Два купе. В одном четверо боевиков, в другом эмиссар Логинова и приставленный к нему телохранитель. Это жесткий мужик. Алик Джасанов — бывший чемпион Союза по боксу в полутяжелом весе. За последнее время много тренировался, так что смотри. Опасный тип.
— Ясно. — Кольцов спрятал пистолет в подмышечную кобуру.
— Тебе придется нейтрализовать Джасанова.
— Как нейтрализовать? Коли он сидит в купе, а за стенкой четыре «быка». Стоит ему рот раскрыть громче положенного, и получится вторая серия фильма «Красные дипкурьеры».
— В купе тебе врываться не придется, — почти шепотом сказал Клочков. — Он уже час как бегает в сортир.
Видя недоверие в глазах Глеба, полковник объяснил:
— В его стакан с чаем попали несколько таблеток фурасемида, и поэтому
— Ну хорошо, — кивнул Глеб, — проводниц ты клофелином напоил, «быкам» снотворного в чай подсыпал, но как тебе удалось зарядить фурасемидом этого телохранителя?
— Проводниц действительно я подпоил, — подтвердил полковник. — А вот «быки» чай у проводниц не заказывали, они пили свой кофе. Другое дело, что среди них есть мой стукачок, хороший парень, попался за изнасилование. И было у него два варианта: либо в зону отправляться и получить почетное звание «петух» (об этом компетентные люди позаботились бы), либо обзавестись другим почетным званием — «сексот» и трудиться на невидимом фронте в борьбе с организованной преступностью. Юноша сразу понял, что с ним не шутят, сник и согласился работать. И вот в течение года я имею необходимую информацию о низовых звеньях службы безопасности концерна «Свой путь», а в сочетании с информацией, полученной и из других источников, складывается почти полная картина. Да, а насчет Джасанова? Так его погубила брезгливость, видите ли, чай в поезде он пьет из своего стакана.
Клочков взглянул на наручные часы и тихо сказал:
— Пора.
Поезд шел все дальше и дальше на север. В пустом коридоре купейного вагона едва тлело дежурное освещение, пассажиры спали.
Глеб Кольцов, зажав зубами незажженную сигарету, стоял в тамбуре, приоткрыв ногой тамбурную дверь, следил за коридором. Наконец из купе показалась широкоплечая фигура атлета.
Глеб убрал ногу, снабженная пружиной дверь тут же закрылась. Сыщик выплюнул сигарету, теперь ни к чему изображать из себя полуночного курильщика, запустил правую руку под пиджак, извлекая оттуда пистолет.
Раздался шум открываемой туалетной двери. Кольцов тут же левой рукой дернул на себя тамбурную дверь с одновременным перемещением корпуса в открывшийся зазор. Оказавшись в коридоре, Глеб увидел широкую спину и бычий затылок входящего в туалет. Рука, сжимающая пистолет, обрушилась на этот затылок. Удар был глухим, как будто пришелся на бетонную стену, ноги Джасанова подкосились, и он рухнул прямо на унитаз. Кольцов быстро огляделся. Кроме Клочкова, который шел с другой стороны вагона, в коридоре никого не было. Быстро зайдя в туалет, Глеб первым делом заклеил лейкопластырем рот лежащему без сознания Алику. Затем перекинул браслеты наручников через оконную решетку и сковал руки оглушенного. Только после этого обыскал его. Кроме паспорта на имя Аслана Джасанова и прав на то же имя, был еще бумажник с двумя миллионами рублей. Под пиджаком в поясной кобуре лежал пистолет Макарова и запасная обойма к нему.
Забрав оружие и патроны, все остальное Глеб распихал обратно по карманам оглушенного, затем, выйдя из туалета, запер дверь на ключ, который ему дал Клочков.
Тем временем полковник при помощи стального клина заблокировал дверь в купе «быков». Так, на всякий случай. Затем достал из внутренней кобуры специальный пистолет Макарова, оснащенный длинным цилиндрической формы глушителем.
— Ну что, готов? — шепотом спросил полковник подошедшего Глеба, тот кивнул.
— Тогда вперед. — Клочков рывком отворил дверь в купе.