Пташка Мэй и страна Навсегда
Шрифт:
Мэй с недоверием посмотрела на темный водоем. Это было всего лишь маленькое озерцо, напоминавшее по форме кривую букву О. И все же оно оказалось гораздо больше, чем предполагала девочка. На темной глянцевой поверхности не плавало ничего — ни плоского листа лилии, ни соринки. У берега, там, где вода касалась камней, дрожала мелкая рябь. В зеркальной глади отражались невесомые белые облака. Озеро было глубокое, полноводное. Словно бы Мэй очутилась в тропическом лесу, а не в засушливых окрестностях
Мэй шагнула вперед, споткнулась обо что-то, но устояла на ногах. И обернулась.
На земле, приоткрыв ржавые зубчатые челюсти, лежал медвежий капкан. Короткая цепь соединяла его с металлическим колышком, который валялся рядом.
Сколько же лет пролежала тут ловушка? И кто ее оставил?
Решив, что капкан, возможно, все еще действует, Мэй наклонилась, взяла его за цепь и зашвырнула в озеро. Бултых! По черной глади пошли круги. Мэй вдруг стало не по себе: пожалуй, не стоило этого делать. Она посмотрела кругом, вгляделась в лесную чащу. Тем временем облачка в небе потихоньку начали расползаться, будто испугались чего-то. Мэй сглотнула.
Она снова посмотрела по сторонам. На озерных берегах ни домика, ни фермы. Никакой Хозяйки тут не было.
— Миу? Мяу? Мээээй? — ныл Пессимист. Он бегал туда-сюда по краю леса, будто звал Мэй скорее пойти домой.
— Не бойся, киса. Это же просто водичка.
Мэй наклонилась и посмотрела на свое отражение. Вот и она — короткая челка, черная маечка, острые локти и коленки. А еще — какой-то мерцающий огонек.
Мэй задрала голову вверх. Сквозь дымку расходящихся облаков проглядывало солнце. Девочка посмотрела на озеро и снова на небо. Солнце было совсем в другой стороне, а этот огонек светился где-то подводой. Мэй наклонилась пониже и прищурилась. Огонек метнулся вверх, юркий, как рыбка.
И вдруг Мэй потеряла равновесие. Охнув, она замахала руками, но было поздно. Она с плеском шлепнулась прямо в воду.
Растопырив руки, девочка погружалась в глубину. Ледяная вода ужалила тело, и Мэй хорошенько ее наглоталась, прежде чем изо всех сил заработала руками и ногами.
Барахтаясь, она вынырнула на поверхность и поплыла к берегу, разбивая озерную гладь.
Внезапно Мэй почувствовала, как чьи-то сильные пальцы сомкнулись вокруг ее лодыжки. На миг они замерли, стиснули ногу покрепче — и вдруг как дернут!
Мэй ушла под воду с головой. Она отчаянно замахала руками, стараясь выплыть, но чьи-то пальцы держали ее крепко. Тогда девочка изо всех сил дернула ноги вверх, согнув колени. Пальцы наконец соскользнули, и она поплыла к берегу. В ушах звенели пронзительные вопли Пессимиста. Когда Мэй почти уже выбралась на илистый берег, что-то скользнуло по ее икрам в последний раз, и таинственное создание отступило. Пыхтя и отдуваясь, девочка выползла на твердую землю.
Она
Девочка схватила его и прижала к груди. Они оба не сводили с озера глаз, ожидая, когда оттуда вынырнет неизвестное чудовище.
Но все было тихо.
Мэй встала на ноги и начала медленно пятиться прочь от берега.
Если бы девочка слышала что-то еще, кроме гулких ударов своего сердца, она бы заметила, что кругом стоит непривычная тишина. В лесу примолкло все живое. Мэй не видела, что даже легкие облачка в небе разлетелись кто куда.
Она взошла на вершину холма, повернулась к озеру спиной и бросилась бежать.
Миссис Берд сидела на кухне и говорила с кем-то по телефону, когда усталая, мокрая, исцарапанная дочка проскользнула в дом с черного хода и стала тихонько подниматься к себе.
Лестница находилась возле кухни, и сквозь собственное пыхтение Мэй слышала приглушенный голос мамы.
— Мы пока не решили, сестра Кристина, но очень серьезно об этом думаем. Да… Латынь… вот как… И французский? Боюсь, он ей не очень-то по душе. Мэй больше нравится рисование. Понимаю. Но мне кажется, ей будет этого не хватать… Да, что верно, то верно…
Мэй на цыпочках прошла в свою комнату и стянула мокрую одежду. Надев мягкую шелковую пижаму, девочка завернулась в одеяло, словно личинка в кокон. Она вся дрожала. Пессимист прыгал вокруг и рыл одеяло у нее на макушке, пока Мэй не приоткрыла дырочку и не впустила его. Кот свернулся клубком на груди у хозяйки и несколько раз лизнул ее мокрую щеку. Так они просидели больше часа.
Наконец в комнату заглянула мама.
— Малыш, я не слышала, как ты пришла. Все хорошо?
Мэй продолжала сидеть под одеялом, покусывая губу.
Миссис Берд села на край постели.
— Я собиралась ужин готовить.
При слове «ужин» из складок высунулась голова Пессимиста. Немного погодя Мэй тоже выглянула наружу.
— Ты что, купалась?
Мэй вспомнила, что у нее мокрые волосы.
— А… да.
— Родная моя, да что с тобой? — Увидев лицо девочки, миссис Берд взволнованно наклонилась к ней.
Мэй прижалась к маме и крепко обняла ее.
— В лесу что-то злое, — прошептала она.
Миссис Берд крепко сжала ей плечи, отстранила от себя и посмотрела дочери в глаза.
— Ты что-то видела?
Мэй покачала головой.
— Нет, не видела. Это… — Она глубоко вдохнула. — Оно живет в озере.
— В озере?
Взволнованные, добрые глаза миссис Берд погасли, и в них прокралось подозрение.
Мэй прикусила язык. Она поняла, что допустила ошибку. Ведь ей не разрешали ходить ни на какое озеро. Мэй принялась дергать нитки на одеяле, а мама подняла руку и потерла висок.