Птица у твоего окна
Шрифт:
Вечер был приятным. Красное солнце, брызгая лучами из-за алебастровых домов, мягко озаряло улицу. В темно-синем небе, словно вырезанном из огромного куска ляпис-лазури, проносились стаи беспокойных птиц.
Он уже опасался, что она не придет, как вдруг она появилась внезапно, как фея из сказки, и когда она появилась, с него начисто слетела вся самоуверенность. Такой он еще Таню не видел. В аквамариновом плаще, в темных, аккуратно блестящих туфельках, в легкой шляпке, из-под которой стреляли карие с искорками глаза, с легким газовым платочком вокруг шеи, с нежными лепестками улыбающихся розовых губ, с маленькой
– Привет, – улыбнулась Таня, царственно подняв нежную руку (это она репетировала целый час). – Я немного задержалась? Простите.
– Что вы, все в порядке, – тихо отвечал слегка шокированный Валерий, про себя думая «хороша штучка!». Он вручил девушке цветы.
Таня раскраснелась, поблагодарила, и они, смущенно молча, медленно пошли по аллее. Валерий слушал стук ее каблучков. Таня, довольная произведенным эффектом, шла гордо, с чувством человека, осознающего свою красоту.
Наконец Валерий пришел в себя, сознавая, что молчать далее неприлично, сказал:
– Вы сегодня обворожительно красивы.
– Спасибо, – просияла Таня, прижимая к груди букет цветов.
***
Ресторан, в который Валерий привел Таню, был на первом этаже огромного каменно-стеклянного здания, стоявшего на каменной круче, за которой темной лентой текла спокойная и величавая река. На противоположном берегу раскинулся великолепный парк, к которому гостеприимно приглашал большой металлический мост, сцепивший воедино оба берега. Последние лучи заходящего солнца выскользнули на мгновение из – под темно-багровых деревьев, запутались в волосах девушки, и, ускользнув, погасли насовсем. Тут же за рекой запрыгали яркие электрические огни.
Огромные окна ресторана, как большие золотые глаза, светили нежно и тихо.
В зеркальном, отражающем блестящий пол, фойе, при свете желтых, голубых и зеленых ламп, полный гардеробщик принял у Тани плащ, взял куртку Валерия и легонько поклонившись, подал номерки. Пока Таня у зеркала приводила себя в порядок, Валерий тайком проверил свои финансы.
Столик им достался у окна, в которое виднелась река с плясавшими на воде огнями. Таня заинтересованно оглядывала зал. Людей было довольно много, все они были заняты собой и друг другом, о чем-то беседовали, смеялись, сверкая белозубыми и золотыми ртами, поглощали с серебряных сверкающих вилок аккуратную изысканную пищу, легко звякая бокалами, пили блестящее огоньками вино. Женщины сверкали блестками, колье, перстнями, пары кружились под мелодичную саксофонную музыку, тесно прижавшись друг к другу. Седой администратор следил за порядком, выпроваживая шумных подвыпивших клиентов с помощью милиционера.
Таня, не привыкшая к обстановке, поначалу чувствовала себя зажато, сидела напряженно на краешке мягкого стула. Валерий улыбнулся, ободрив ее и подав принесенное меню, попросил выбирать. Таня растерялась среди обилия незнакомых названий и обрадовалась, встретив, наконец, «жареный картофель». Показала Валерию, добавив:
– И лимонаду – запить…
Валерий удивленно поднял брови:
– И все?
И тут же начал заказывать салат, пепси, мороженое и что-то еще.
– А у вас хватит денег? По средствам ли вам? – тихо спросила Таня.
Валерий снисходительно улыбнулся:
–
Когда белоснежный официант принес заказ, Валерий разлил вино и предложил выпить за знакомство.
Таня, опустив глаза в тарелку, согласилась.
Вино показалось ей невкусным, кислым. Быстро заев его салатом. Голова закружилась, и Таня, стараясь владеть собой, быстро закусывала, напихивая рот хрустящим картофелем. Старалась жевать медленно, царственно, как все, но все же у нее не получалось, нож и вилка не слушались ее, лишь звенели о тарелку, бифштекс прыгал, совершенно неуловимый, она беспомощно озиралась, наблюдая, как это ловко делают соседи, быстро поглощающие мгновенно исчезающие во рту маленькие кусочки, успевая сопровождать еду легкой беседой. Официант принес мороженое, пирожное и пепси.
– Вам нравится здесь? – спросил, наконец, Валерий.
– Очаровательно, – улыбнулась в ответ Таня. – Очень уютно. А вы здесь часто бываете?
– Увы. В последнее время довольно редко, – ответил Валерий. – С финансами сейчас проблема. Старики говорят – доколе кормить тебя будем, обеспечивай себя сам. А стипендия – сами знаете.
– Знаю, знаю, особенно не разгонишься, – заметила Таня. – Но я все-таки уже хоть немного обеспечиваю себя.
– Большая зарплата на заводе?
– Ну, у меня, так скажем – не очень, но мне хватает. Конечно, многое бы хотелось, да не достать…
–А чего бы вам хотелось? – поинтересовался Валерий.
– Ну, например, американские джинсы – вельвет, то, что сейчас все носят! Дефицит!
– Хотите, я достану вам хорошие джинсы – вельвет.
– Да что вы, у меня и денег-то сейчас нет. А у вас есть возможность?
– Знакомые есть во Львове. Там на рынке что угодно можно достать.
– Ну, если это дорого…
Валерий положил свою руку на руку Тани.
– Недорого. Все! Заметано! Займусь этим вопросом.
– Да не надо, – взмолилась Таня, но Валерий уже наполнял бокалы красным вином. Его лицо казалось Тане волевым, сосредоточенным, но временами где-то по детски наивным, упрямым. Наверное – в уголках губ.
Чтобы лучше его видеть, Таня отодвинула вазу с теми цветами, что он ей подарил.
– Это много, Таня смотрела на бокал и улыбалась. – Вы меня споите.
– Ну, сегодня особый вечер, немного можно, – упрямо сказал Валерий. – Вино хорошее, грузинское.
Закусывая, Таня почти уничтожила салат, а Валерий, наклонившись, рассказывал какую-то смешную историю из студенческой жизни.
Таня слушала невнимательно, разбирая только половину из сказанного. В голове все шумело и путалось. Она вела себя смелее и свободнее, смеялась подчеркнуто громко. Ее отвлекали разряженные фигуры, напомаженные лица, переливающийся всеми цветами блеск огней в зале.
«Боже, я пьяна, – думала она. – Вот набралась, дура».
Обратила внимание на смешного толстяка, лихо танцующего твист, трясущего своим упитанным телом. Ловила на себе заинтересованные взгляды усатого мужчины за соседним столиком.
Она даже не заметила, как он очутился рядом. Галантно поклонившись, спросил:
– Прошу прощения. Ваша дама танцует?
Его глаза вращались между Таней и Валерием.
Таня слегка растерялась, умоляюще глянув на Валерия, а тот немного удивленно, вскинув брови, ответил: