Птица у твоего окна
Шрифт:
– Не нужно, не связывайтесь – встревоженно сказала женщина.
– Исчезни! – заорал мужчина, ударив Сергея по руке и дернув плечом. Этого было достаточно.
– А ну – ка в сторонку, – вне себя от злости и возмущения сказал Сергей.
В это время была остановка и толпа двинулась. Дрожащими худыми, но цепкими руками, Сергей схватил мерзавца и потащил к выходу. Тот упирался орал, но никто не мог отлепить от него Сергея, он его волок, как куль с мукой.
– Вон отсюда!
Изо всех сил он вышвырнул наглого мужчину на тротуар. Тот сразу же подхватился и, крича благим матом,
Одним ударом четко в подбородок Сергей остановил его движение. Щелкнули зубы, и мужчина мешком упал на асфальт.
В этот момент водитель, видимо не желая быть свидетелем опасной драки, захлопнул дверь, и автобус тронулся, оставив на остановке отряхивающегося перепуганного пассажира.
Сергей, весь мокрый, поблагодарил за переданный пакет с книгами, привалился к закрытой двери, уйдя в себя, не обращая внимания на пристальные взгляды пассажиров.
Потом прошелся по городу, успокоившись, найдя телефонную будку, вынул блокнот и начал звонить друзьям.
Многих не было. Кто-то был еще в армии, кое-кто уехал в другой город учиться, кто-то работал… Нашел лишь одного Девяткина. Олег радостно приветствовал Сергея и просил немедленно приехать.
Договорившись о встрече, полный радостного предчувствия, Сергей поспешил к остановке. Происшествие постепенно забывалось. Веселилось майское солнце, пахло свежей зеленью.
***
Утренний пляж после зимы был ослепительно белым, сахарным. Вода еще пронзала холодом, купались только смельчаки, но Сергей, в отличие от длинного неловкого Олега, застывшего каменной статуей на берегу и боязливо пробовавшего пальцами ног воду, с удовольствием нырнул, энергично работая руками, превозмогая холод. Когда он вышел на берег, на ходу растираясь полотенцем, рядом с Олегом, бывшем в темных очках и сидевшим по-турецки, были две девушки.
– Знакомься, – сказал Олег. – Хорошие девушки.
Одна маленькая, миловидная, с соломенными волосами, щеголявшая в модном ярко-синем купальнике, представилась Ларисой, другая, более высокая, выглядевшая значительно старше, оказалась Майей. Она была брюнеткой с круглым спокойным лицом, в светлом купальном костюме и простодушно улыбалась.
После игры в карты, в которой Лариса неизменно проигрывала, Майя сказала:
– Ну что ты обижаешься, глупый цыпленок, это всего лишь игра.
«Глупый цыпленок» обиженно поджимал губы и опускал продолговатый носик.
Майя спросила Сергея:
– Ну как вода?
– Отличная.
– Цыпленок, пойдем, ополоснемся?
– Брр, я не моржиха, околею от холода.
– Куда ей, посинеет, как магазинная курочка – улыбаясь, сказал Олег.
– А мне хочется окунуться. Не проведешь меня?
Последний вопрос был обращен к Сергею. Ему показалось это знаком. Следовало оставить «цыпленка» наедине с Олегом.
Они спустились к блестевшей серебром воде. Песок ласкал пятки, река струилась с шепотом и музыкальным плеском.
– Ты всегда такой молчаливый и грустный? – спросила Майя.
– Я грустный? – удивился Сергей. – Ну, это, просто, ты не видела меня веселым… Поражен всем этим, потому и такой.
– Чем этим? – Майя некрасиво сощурила лицо, солнце било ей в
– Ну, всем, что свалилось… Небо, река, тихая и спокойная жизнь.
– А, я помню. Олег говорил, что ты с Афгана вернулся. Это правда? Ну и как там, страшно?
– Ну, а ты как думаешь? – спросил Сергей. – Как в аду … Но лучше давай не будем об этом. Вспоминать не хочется.
– Согласна. О неприятном лучше не говорить…. Давай пройдемся….
Они пошли по узкой кромке берега. У воды возились легко одетые дети, которых мамы, сидевшие здесь же, еще не решались пускать в воду. Мальчик запускал в изумрудной воде маленький белый кораблик, а две девочки лопатками копали в песке колодец и носили в него ведерком воду.
Майя шла впереди, и Сергей, глядя на колышущиеся на ветерке ее пушистые волосы, вдруг пронзительно в глубине души понял, чем был обделен все это время. Ему так захотелось опустить лицо в это море волос, ощутить их запах, почувствовать ее дыхание…. После Мальвины Сергею долгое время не хотелось думать о девушках, казалось, он забыл об их существовании на свете. О своих возлюбленных не раз говорили ему армейские друзья, показывали их фото, он же молчал о своей любви, слишком трагичный она имела финал.
Но сейчас, наблюдая, как мягко и упруго ступает Майя, какие гладкие и нежные у нее руки, Сергей думал о том, как хорошо, что эти руки никогда не будут держать оружия. Они будут носить ребенка, купать его и пеленать… Она – будущая мать.
Сергей думал об этом с нежностью.
«Почему я думаю об этом? Во мне пробуждается что-то поэтическое? И это после стольких лет жестокости и крови, грубости, грязи и смертей. Нет, это не просто инстинкт, это что-то высшее. Как хотелось бы, чтобы она была ХОРОШИМ человеком. Мне кажется, что женщина, мать не имеет права быть ПЛОХИМ человеком…. Боже, как я примитивно разделяю на плохих и хороших. Люди такие разные. И во мне самом столько намешано! И все же есть в ней что-то такое, что цепляет, что нравится, заставляет надеяться…. Но что?»
– Ну что ты опять молчишь? Скупаемся за поворотом?
Сергей ухмыльнулся.
– А там ведь камни. Не боишься?
– Глубины? Или камней? Нет, что ты. Камни нагреваются, на них и позагорать можно. А плаваю я не хуже рыбы.
Майя действительно плавала прилично и составляла опасную конкуренцию Сергею. Сначала он плыл спокойно, медленно, плавными гребками, но, заметив, что она не отстает, заработал бурно, широко разгребая воду. Устав, перевернулся на спину отдохнуть. Она все – таки догнала его, хотя и запыхалась, глаза вылезали из орбит.
– Ах, чертяка, классно ты гоняешь, – сказала она.
Течение, медленно заворачиваясь, несло их тела.
«Как бы ей не стало плохо…. Они ведь все бабы такие, вдруг ни с того, ни с сего, расклеятся. Да и водовороты…», – думал Сергей.
И сказал:
– Ладно, Давай к берегу!
К берегу плыли не спеша, рядом, почти не разговаривая.
На камнях она, отдышавшись, сказала:
– А ты здорово плаваешь.
– И ты. Для девушки совсем неплохо. И ты – смелая.
– Я всегда была смелая, – ответила она, вытирая глаза и лоб, поправляя купальник. Глаза ее были сейчас неопределенного цвета.