Птичка над моим окошком

Яковлева Анна

– Черт с тобой. Когда ты приведешь план в исполнение?

– Через неделю.

– То есть в субботу?

Шутихин пошевелил бровями, подсчитывая дни, поскреб заросший щетиной подбородок:

– Ну, получается, в субботу. А ты что-то имеешь против субботы?

– Нет, если это не Шаббат.

– Это не Шаббат – это гораздо круче.

Новый день встретил Матвея косым дождем и шквалистым ветром прямиком в балконную дверь.

Шторы сначала выдуло порывами на улицу,

дверь с силой захлопнулась, звякнув стеклами. В ту же секунду ветер вломился назад, шмякнул дверью об стенку, вдул шторы обратно, и два полотнища взлетели к потолку.

Со сна плохо соображая, Мотя спрыгнул с дивана, кинулся ловить шторы, потом сообразил закрыть балкон. Шторы разочарованно вернулись на место и повисли на карнизе.

Из окна открывался вид на разверзшиеся небеса, по балконному остеклению бежали потоки, дождь лупил по навесу – спать бы и спать в такую погоду.

Мотя вернулся в постель, уютно устроил голову на подушках, блаженно закрыл глаза. И в это мгновение за стеной раздались привычные звуки:

– Раз-два-три, раз-два-три, – высчитывала такт маньячка сестра.

– Раз-два-три, раз-два-три, – вторил ей жертва братец.

Вальс из балета Чайковского «Спящая красавица», узнал Мотя. Если бы балетные танцевали в таком темпе, то ползали бы по сцене, как первые мухи, будь все проклято.

Сколько же времени, елки зеленые? Восемь утра – время Дракона, излюбленное время братика и сестрички, ближайших родственников Дракулы. Будь все трижды проклято.

Речи не могло идти, чтобы с таким соседством отоспаться. Не говоря о том, чтобы наладить человеческие отношения (под человеческими отношениями Степура подразумевал отношения между мужчиной и женщиной).

Отпуск уже практически закончился, а он проводит ночи в одиночестве, никуда не поехал, кабриолет не купил и все еще на что-то надеется. Не складывается у них с соседкой. И не сложится. И к черту все.

На острова!

На острова – вот куда он сбежит от врачихи с завышенным уровнем притязаний и ее жертвенного агнца – будущего гения.

Пусть врачиха на ночь пьет бромид, по утрам отсчитывает такт, в обеденное время швыряется сумками, по вечерам слушает отстойный Gipsy Kings, пусть занимается, чем угодно, но – без него.

После островов, конечно, придется вернуться на короткое время, рассуждал Мотя, – привести дела в порядок, арендовать гараж для «шевроле».

Кстати, о гараже. Матвей окончательно проснулся: давно нужно было заняться поисками гаража. Как же он уедет, не пристроив машину?

Вот только дождь пройдет, и он прогуляется к гаражному кооперативу в соседнем дворе.

Приняв решение, Матвей отправился в душ и только под струями горячей воды избавился от преследовавшего его вальса и навязчивого «раз-два-три…». Хоть живи в ванной.

Ничего, ничего. Скоро он уедет и обо

всем забудет, как о ночном кошмаре.

… Звонок в прихожей вызвал у Матвея досаду: он никого не ждал и видеть никого не желал. Кроме матушки, конечно. Ну, если быть совсем честным – кроме пирогов и котлет, которыми она его снабжала. Пирог с рыбой заканчивался, и свежий был бы кстати.

Тут Мотя подумал, что не отказался бы сейчас от пирога с яблоками. А, не важно с чем – у матушки пироги с любой начинкой хороши, уговорил он себя.

Сунув ноги в шлепанцы, Мотя поплелся в прихожую. Здесь его ожидало разочарование: за дверью оказалась вовсе не матушка. За дверью оказался здоровенный детина.

– Ты Матвей? – спросил детина грубым голосом.

– Матвей.

– Я войду?

– Зачем? – растерялся Мотя.

– Разговор есть, – исчерпывающе объяснил детина.

– Ну, входи, – разрешил Матвей, хотя гость не нуждался в его разрешении – он уже перешагнул порог и захлопнул за собой дверь.

Моте хватило нескольких секунд, чтобы понять, что его дело – дрянь.

– Проходи, – предложил Матвей, подозревая, что посетителю вообще никогда и ни на что не требуется разрешение.

Кулак у посетителя был с детскую голову, а обветренное лицо и холодный, острый взгляд выдавали в нем человека не склонного к дискуссиям.

Не сводя завороженного взгляда с пудового кулака, Матвей лихорадочно соображал, что могло привести такого человека к нему в дом да еще в такую погоду.

Гость прошел на кухню и угнездился за столом, отчего кухня сразу стала меньше размером.

Мотя неуверенно присел напротив и преданно уставился на посетителя.

– Меня зовут Сергей, я друг твоей соседки, – положив руки на стол, обстоятельно произнес гость.

– Хорошо, – сглотнул Матвей. Не то чтобы он испугался, просто не чувствовал себя в безопасности.

– На тебя соседи жалуются, – спокойно продолжал Сергей, рассматривая свои кулаки.

– У меня тоже есть претензии к соседям, – промямлил Мотя.

– Ты не понял, – с состраданием глядя на тощую фигуру хозяина, констатировал пришелец, – я не переговорщик. Я пришел тебя предупредить. Если Ава на тебя еще раз пожалуется – инвалидность тебе обеспечена.

У Моти вырвался нервный смешок.

– Что, прямо сразу инвалидность?

– Сомневаешься?

– Нет. – Мотя стал серьезным.

– Вот и отлично. Я сказал – ты услышал. Или не услышал? – с подозрением переспросил гость.

– Услышал, – с готовностью подтвердил Мотя, – я все услышал и понял все отлично. И раскаялся. Постараюсь не доставлять беспокойства соседке. А ты ей кто?

– Друг. Устраивает?

– Меня – да, – заверил Мотя, – меня все устраивает. Значит, говоришь, Августа тебе пожаловалась?