Птичка по имени Авелин
Шрифт:
– Твоя правда. Тут и ручей есть. Остановимся на полчаса, и я покажу, что не настолько плох, как ты помнишь.
===
Они такие разные - ниххонец в неизменном чёрном кимоно со связанными в узел длинными волосами и принц в светло-сером дуплете и белой полотняной рубашке. Чёрное и белое. Инь и янь. Ворон и чайка.
Хиро изящен и быстр. Вазиль скуп на движения и очень точен. У них разное оружие, но их это не смущает. Катана против меча. Каждый уверен в себе и сопернике. Сразу видно, что они не раз вставали друг против друга. Даже начинают бой, кажется, привычным движением. Вазиль атакует широким движением меча, рассекая
Бой красив настолько, что все вокруг побросали свои дела и смотря на него, раскрыв рты. Звон мечей разносится по всей округе.
Я едва не упускаю момент, когда ниххонец переходит от защиты к атаке, его чуть изогнутое тонкое оружие свистит в воздухе и опасно приближается к шее Вазилевса. Тот вздергивает меч и принимает удар клинком. Менее опытный воин уже остался бы без головы. У Акихиро удары другие. Если принц стремился ранить или уязвить соперника, то Хиро научен убивать. Каждая из его атак может стать смертельной. Говорят, что хорошая катана в опытных руках может разрубить человека напополам. Теперь я в это верю. Акихиро может разделать соперника быстрее и качественнее, чем дядюшка Амбруаз коровью тушу. Но принц действительно хорош. Ни один удар ниххонца не достигает цели.
Оба соперника устали. В реальности бой не длился бы так долго. Все же они оба больше рисовались, чем стремились уязвить друг друга. Уверена, и удары сдерживали. Такое сражение требует больше сил и выдержки, чем реальная схватка. Лицо принца раскраснелось и блестит от пота, каштановые волосы слиплись на висках. Он уже хватает воздух ртом. Хиро щурит глаза больше, чем обычно. Его движения больше не выверены до изящества. Он атакует резко и грубо. На лице словно белая маска, маска о'ни. Из него получится очень опасный демон. Что-то поменялось в схватке. Соперники не пытаются друг друга убить, но в ударах чувствуется злость. Принц несколько раз пытается подцепить ниххонца ногой, а Акихиро не пытается, а добивается успеха - у него ноги длиннее, он бьёт принца по пяткам. Вазилевс только чудом держит равновесие.
То, что так красиво начиналось, переходит в банальный петушиный бой. Два самца сталкиваются грудью. Хвосты уже не топорщатся - не до того. Зрители тоже это поняли, они начинают кричать, подбадривая принца. А мне на принца плевать, лишь бы с Хиро все было в порядке.
Противники отскакивают друг от друга одновременно и отводят мечи. Пристально смотрят друг на друга. Хиро опускается на одно колено, откидывает растрепавшиеся волосы за спину и молниеносным движением убирает катану в ножны. Принц надменно кивает. Его пошатывает, и в ножны он попадает не с первого раза.
– Ты по-прежнему великолепен, - срывающимся голосом великодушно сообщает принц.
– Вы стоите на ногах, - пожимает плечами ниххонец.
– Я поражен в самое сердце!
– Значит, я все же смог тебя удивить, - расплывается в улыбке Вазиль
– Я горжусь собой.
Я прикрываю глаза, понимая, что сейчас вижу перед собой истинного короля. И остальные видят это тоже. Он выдержал не только схватку с ниххонцем. Он выдержал схватку с самим собой и вышел из неё победителем. Люциус бы так никогда не смог.
Соперники обнимаются, хлопая друг друга по спине, а потом валятся без сил на землю. На принца мне плевать, а ниххонца хочется заставить переодеться в сухое исподнее. Как единственная женщина в лагере, я, кажется, имею право озаботиться здоровьем мужчин, поэтому приказываю слуге принца - подготовить сухую и чистую одежду. О Хиро позаботиться некому, поэтому я подхожу к его лошади и бесцеремонно роюсь в седельных сумках.
– Что ты ищешь, птичка?
– шепотом спрашивает незаметно подкравшийся ниххонец.
– Переоденься в сухое, - я швыряю в него подштанниками из чёрного полотна.
– Простынешь.
Он как-то очень странно на меня смотрит, отчего я начинаю волноваться, не перегибаю ли я палку, но потом кивает и забирает торбы. Я же иду к уже разложенному костру и добавляю в чай сушёные ягоды шиповника и малины из личных запасов, а потом наливаю благоухающий чай в две большие деревянные кружки и несу мужчинам.
Принц принимает моё подношение с таким изумленным лицом, что мне становится смешно. Хиро же только чуть улыбается и кивает благодарно.
– Она всегда такая заботливая?
– спрашивает принц у друга.
– Как мамочка.
– Вы оба нужны мне здоровыми, - делая строгое лицо, поясняю я.
– Так что пейте, ваше высочество. Вы ведь переоделись?
Принц истово кивает, прихлебывая ароматный напиток. Я отхожу, чтобы не мешать им обсуждать мою персону.
37. В замке Клебсона
В замок Клебсона мы добирались почти две недели, хотя можно было гораздо быстрее. Но с нами шло войско – часть пешком. Были и телеги с припасами. Оказывается, это вдвоем и в карете или верхом – быстро. А войско – оно медленное.
Было тяжело и тошно. Я сто раз на дню жалела, что ввязалась в это сомнительное мероприятие. Походные условия меня вымотали. Хотелось нормально помыться. Хотелось поесть чего-то более приличного, чем похлебка, сваренная на костре. Хотелось, в конце концов, уснуть не в шатре, где поддувает из всех щелей, а в постели – причем не в одежде. И вдвоем с мужчиной. Тем самым мужчиной, с которым я едва могла теперь перекинуться парой слов в день, потому что рядом со мной постоянно крутилась местная знать. Единственная женщина в лагере пользовалась популярностью.
Мужчина, впрочем, чувствовал себя вполне комфортно, был безобразно бодр и подозрительно спокоен. И даже успевал постирать свою заляпанную грязью одежду в ручье или речке, а потом сушил ее у костра. Каюсь, дважды я украла его нижнюю сорочку, потому что сама я к ледяной воде даже спускаться боялась, а у меня смены белья почти не было. Только те две пары рубашек, которые я захватила с собой, и белье, подаренное Ижен. А мне хотелось переодеваться в чистое хотя бы через день.
Поэтому, когда мы прибыли в замок Клебсона – разумеется, мокрые насквозь, потому что дожди на Севере кончатся лишь тогда, когда выпадет снег, я едва не взвыла от счастья. Нас здесь ждали, причем в хорошем смысле. И здесь были горничные!