Птичка по имени Авелин
Шрифт:
– Так с кем из этих великолепных мужчин ты спишь? – поинтересовалась Ада непосредственно.
– Ни с кем.
– Моя скромная Эва! Ты можешь запудрить мозги любому человеку в этом замке, кроме меня. Я знаю тебя лучше всех. Я помню тебя ещё малышкой...
– Да-да, скажи ещё, что ты меня на коленях качала, мамочка, – здесь, в Ранолевсе, во мне просыпалась та самая Эва, которую тщательно вылепливал Ральф Волорье.
Надменная холеная сучка, безразличная ко всем, кроме себя.
– Хорошо, – уступила Ада, легкомысленно пожимая плечами, хотя в ее глазах мелькнула обида. –
– Я с ним не сплю.
– Тогда я могу?..
– Ты очень меня этим обрадуешь, – сообщила я. – Никогда не видела человека, которому так нужно потрахаться.
Ощущение колючего взгляда заставило меня поежиться. Я обернулась, встретившись глазами со своим телохранителем, державшим на поводу мою кобылку и своего коня. Он явно слышал весь разговор. Мне вдруг стало неловко, что он видит меня такой. Я отвернулась и спросила у Ады:
– Ты не боишься?
Она молча смотрела на меня своими черными глазами, и я понимала, что никогда её не знала на самом деле. Под маской легкомысленной мартышки, как она сама любила себя величать, я неожиданно разглядела очень сильную и очень несчастную женщину.
– Мне нечего больше бояться, – твердо сказала она.
– А дочь? – вырвалось у меня.
– Ива в безопасности на Островах.
– Разве ты не хочешь её забрать?
– Нет. Я никогда больше не увижу её. Так лучше для нас обеих.
Ада вскинула подбородок и отошла, не давая мне продолжить расспросы. Может, оно и к лучшему. Тема детей слишком болезненная.
Я осталась одна посреди этой толпы беспорядочно снующих людей.
– Ваша лошадь, графиня, – негромко окликнул меня Хиро. – Позвольте вам помочь.
– Поедешь рядом со мной, – приказала я, как и положено даме моего статуса. – Мне неспокойно.
– Я понял.
Он помог мне забраться в седло, с едва уловимым лукавством в глазах задержав руку на моем бедре. Я слабо улыбнулась. Одним лишь жестом он мог меня ободрить.
Акихиро вскочил на своего коня и потрусил во главу процессии, туда, где уже был готов к выезду принц Вазилевс. Это он правильно решил: если ехать в середине, можно измазаться в грязи с ног до головы.
– Не могу не заметить в очередной раз, что вы выбрали лучшего защитника из возможных, – спокойно заметил принц, едва мы к нему приблизились. – Как вам удалось заполучить преданность этого неподкупного? А, Акихиро? Признавайся, сколько тебе платит графиня Волорье, что ты забыл про меня?
Я до сих пор не понимаю, в каких отношениях эти двое. То они не замечают друг друга, то общаются, как братья.
– Госпожа Волорье мне вообще не платит, – мягко ответил Хиро. – Это я готов платить, чтобы быть рядом с ней.
– Вот как? Чем же она заслужила подобную любовь? – взгляд принца стал острым и каким-то... обиженным, что ли.
– Она сняла с меня маску... и не испугалась того, что под ней.
Я прикусила губу. Слова Хиро доставили мне почти болезненное удовольствие.
– Ты в неё влюблен, – утвердительно кивнул Вазилевс.
– Да.
– Что ж, понимаю, – ехидно скривил губы принц. – Я подобных чувств не удостоился бы никогда, да это и к лучшему. Я всё же
Он нашёл глазами Аду и, пришпорив коня, догнал её, оставляя нас с ниххонцем почти наедине.
– Зачем ты ему так сказал? – сердито спросила я.
– Затем, что мы с ним хорошо знаем друг друга. Мы ели из одной миски и спали на одном одеяле. К тому же... ночь в конюшне позволила мне предположить, что ты в самом деле любишь меня. Или я ошибся?
Акихиро посмотрел на меня до странности холодно, а я вдруг испугалась этого взгляда. Так, кажется, смотрел на меня Ральф, когда хотел чего-то добиться. Губы задрожали, не в силах вымолвить то, что он желал услышать.
– Ли, всё хорошо, – тихий голос ниххонца привёл меня в чувство. – Я... наверное, я не имею права спрашивать тебя о чем-то подобном.
Теперь уже он был бледен. Лицо застыло восковой маской. Боже, да он же нуждается в тепле ничуть не меньше меня! Я вспомнила, каким он был в Эльзании, когда просто позволял себе быть настоящим... со мной.
– Ты лучшее, что было в моей жизни, – честно ответила я. – Рядом с тобой я себе нравлюсь. Рядом с тобой я прекрасна.
– Ты всегда прекрасна.
– Только для тебя.
Он выдохнул и как-то вымученно улыбнулся, а я вдруг задумалась, а каково ему оставаться на заднем плане всё это время? Вокруг меня вертятся мужчины, да какие мужчины! Ревнует ли он? Боится ли меня потерять? В Эльзании было все просто: я, он и никого между нами. Здесь же мы ни разу не оставались вдвоем. Нам и поговорить-то толком некогда.
39. Демоны Акихиро Кио
Хиро никогда не ощущал себя таким ненужным, как в эти дни. Авелин прекрасно справлялась без него. Более того, ему казалось, что он ей даже мешал. Она была совершенно обворожительна: знатная дама, которая рождена для того, чтобы быть королевой. В ней совсем ничего не осталось от аптекарши, в которую он, как дурак, влюбился в Эльзании. Та, его Ли, была нежной и смешливой. Эва Волорье была серьёзной, даже трагичной и очень-очень холодной. Даже её улыбки были не настоящими, не живыми.
Но как же легко она усмирила принца! Этот тигр ластился к ней, будто котёнок. Ловил её взгляды, по-детски ревновал.
В жизни Акихиро было два любимых человека: принц Вазилевс и Авелин. С Авелин всё ясно – невозможно её было не полюбить, такую смелую и яркую. С принцем сложнее. Акихиро и сам не знал, когда он успел привязаться к мальчишке. Сначала он просто охранял его, в глубине души насмехаясь над юной горячностью казалось бы, уже взрослого человека. Вазилевс был ненамного младше самого Акихиро, но в каких-то вещах казался таким наивным! Он совершенно не боялся людей – ниххонец несколько раз отбирал у него отравленную еду, которой угощал принца "добрый человек". И вообще приучил юношу тщательно проверять все "подарки". В том числе и женщин. Подсунуть принцу больную сифилисом любовницу – что может быть проще? Акихиро был рад, что это всего лишь сифилис, а не какая-нибудь чума, и настоял на обязательном осмотре всех потенциальных претенденток на постель Вазилевса врачом. Принц сначала ругался, потом привык.