Птицы небесные. 3-4 части
Шрифт:
— Так, отче, все так и есть, — согласился я, любуясь весенними лесами, мелькающими за окном машины.
Радостное чувство, что в России есть такие преподобные, как батюшка Серафим, и такие благодатные обители, как Дивеево, сопровождало нас в пути.
Дивны дела Твои, Господи! Когда возрастал я, то все тянул к себе, чтобы защитить тело мое. Когда подрастал, то пытался всемерно укрепить эгоизм души моей. А когда пришел в пору зрелости, то озаботился тем, чтобы возвеличить ум свой над умами других людей. Но коснулась меня искра благодати Твоей и ныне снова я родился в Тебе, Боже, где все вижу иначе и
ИЕРУСАЛИМ И СИНАЙ
Иисусе, сокровище сердца моего, что есть целомудрие ради Тебя? Мир и радость во Святом Духе. Что есть умерщвление страстей ради Тебя? Благодать Божия не в слове, а в силе. Что есть отсечение всех помышлений ради Тебя, Иисусе Сладчайший? Свет Небесный, воссиявший в душе, озаряющий сердце и просвещающий Богосозерцанием духовные очи сердца и познанием слова Божия — ум человеческий. Ты, Господи, смиренно ходил некогда среди людей, нося в Себе Духа Святого. А ныне те, кто в смирении стяжал этого Духа, становятся друзьями Твоими и сынами Отца Небесного, соединяясь с Тобою через священное созерцание. Ты, Христе, чист и свят, но Ты долготерпелив, ибо ждешь из вечности, чтобы даже я, последний грешник, стал чист сердцем, и, оскверненный мысленными грехами, стал свят умом. Потому что Ты сказал (Мф. 5:8): Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. И кто чист сердцем, если он не сын Божий? И кто свят умом, если он не носит в себе Духа Божия и не распространяет благоухание мира Его повсюду? Разве есть что-либо выше сыновства у Отца Небесного, чего даже Ангелы не имеют? Поистине держусь всем дыханием духа моего за святые заповеди Твои, через которые Ты сотворил нас и продолжаешь творить сынами Своими (Мф. 5:9): Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
В Иерусалим мы собрались быстро — у нас не было никаких вещей. Хороший знакомый нашего врача из «Кремлевки» вез нас в аэропорт. Поглядывая на меня сбоку, он говорил:
— Батюшка, как жить по совести? Простите за вопрос…
— По совести — значит делать лишь то, что она подсказывает: нужно уметь ее слушать.
Краткий ответ не удовлетворил водителя:
— А как ее слушать, батюшка?
По характеру он оказался человек дотошный.
— Душой, конечно. Потому что она хочет Божиего, а совесть и есть голос Бога.
— А если душа пива хочет, батюшка? Это правильно?
Мы с отцом Агафодором, не удержавшись, рассмеялись.
— Нет, не правильно! Это желание не души, а плоти…
— Ага, вот оно как… Понятно!
Водитель лихо подкатил к залу вылета пассажиров.
— Доброго вам пути!
В аэропорту Шереметьево ко мне подошла верующая женщина.
— Батюшка, вы в Израиль летите? А в Горненском монастыре будете? Передайте, пожалуйста, Христа ради, вот эту
Предупрежденный в Патриархии, чтобы не брать никаких передач от провожающих, я спросил:
— А если прицепятся к этой булке, что сказать?
— Ну что вы, батюшка, кто прицепится? А если будут спрашивать, скажите, что купили сами.
Успокоенный, я встал в очередь на регистрацию. Ко мне приблизился служащий рейса на Тель-Авив.
— Цель вашей поездки?
— Паломничество, — ответил я спокойно.
— А что у вас в пакете?
— Булка черного хлеба.
— А зачем вы ее везете в Израиль?
— Монахиня просила привезти.
— А вы сами ее купили или вам передали?
— Сам купил, — твердо сказал я.
— Сами купили? — переспросил израильтянин. — А в каком магазине? Как он называется?
Я замялся.
— Как вам не стыдно! Вы же священник, а обманываете. Я видел, как передали хлеб, — качая головой, сурово сказал агент.
Я молчал. Он сжалился:
— Ладно, проходите. Но обманывать батюшкам нехорошо!
Увидев иеромонаха, благополучно прошедшего такой же допрос, я признался ему:
— Ох, и стыдно же было, отец Агафодор! С этой булкой целая история вышла: пришлось врать и меня раскусили…
— Не нужно было ее брать, отец Симон, ведь предупреждали! — строго заметил мой друг.
— Неудобно было не взять, отче! — оправдывался я.
— Если неудобно, зачем же тогда говорить неправду? Вот, сами и виноваты…
Он был прав, а меня весь полет грызла совесть за то, что начал изворачиваться. «Нет, не должно так вести себя иеромонаху! Прости меня, Господи, впредь так не буду поступать…» — укорял я себя снова и снова.
Из Тель-Авива мы выехали автобусом, полным паломников из России. «Боже мой, я еду по той земле, которую всю прошли драгоценные стопы возлюбленного Христа!» Я не мог сдержать слез, глядя на зеленые холмы с низкорослыми палестинским соснами, сбивающимися кое-где в редкий лесок. Финиковые пальмы бежали за автобусом вдоль дороги.
Сладкий чистый воздух Горненского монастыря пахнул в лицо, когда мы вышли на широкий двор обители с расцветающими кустами мимозы у ограды. Матушка Георгия поила нас чаем и умиленно вздыхала:
— Надо же, с самого Афона отцы приехали! А за подарочек от отца Кирилла спасибо! То-то благодать к нам пожаловала…
Сестры заходили в приемную игуменьи словно по делу, украдкой рассматривая незнакомых Афонских монахов. Некоторые останавливались возле игуменьи:
— Матушка, пусть они нам о молитве расскажут! Когда еще придется услышать?
— Расскажут, расскажут, дайте им после дороги в себя прийти! Вот, батюшка отец Кирилл гостинцы прислал! Не забывает нас, грешных, старец своею любовью…
Матушка хлопотливо ходила вокруг нас, смущенных такой заботой, подливая чай и подкладывая печенье. Мне она чем-то напомнила монахиню Ольгу из Сухуми и сразу стала близкой и родной. Пришлось мне не только в архондарике, но и в автобусах в паломнических рейсах неоднократно говорить сестрам о молитве. Монахини использовали любую возможность разузнать все особенности молитвенной практики.
— Когда и как нам молиться, батюшка, если мы все время в хлопотах с паломниками? Нет времени и сил на правило монашеское, когда же Иисусовой молитвой заниматься? Ни уединения, ни времени на молитву нет, что посоветуете? — их вопросы были выстраданы в бесчисленных послушаниях и в постоянном обслуживании паломников.