Публичное одиночество
Шрифт:
Пытались подмять друг друга, проверить, кто кого?
Вроде бы нет. Поводы не появлялись…
Так отвечу: меня интересуют несколько иные вещи, нежели ее.
Не понял. Конкретнее.
Если начну приводить примеры, получится, что я хороший, а она плохая. Так нечестно. Посмотри наши работы, тогда, может, поймешь…
Вертинская щадила ваше мужское самолюбие?
Молодость жестока и бескомпромиссна, но я не позволял себя жалеть, был агрессивен
Но это когда еще должно было случиться, а пока не чувствовали себя бесплатным приложением к удачливой жене: мол, вон Вертинская с мужем?
Да, Настя получала одно интересное предложение за другим, снялась в «Алых парусах», «Гамлете», «Войне и мире», «Анне Карениной»… Мне же по-прежнему нечего было положить на другую чашу весов. Кроме известной фамилии. Нас не сравнивали. А если бы кто-то и шепнул гадость, тут же получил бы в лоб.
Кстати, не хотели, чтобы Настя стала Михалковой?
Даже тема не возникала.
Мама моя не меняла фамилию, и я этого не требовал от жен. Таня захотела, но это личный выбор.
И все же с чего-то ваш разлад с Настей должен был начаться?
Пожалуй, тень набежала после моего возвращения из деревни Ирхино Вологодской области.
Кажется, в журнале «Новый мир» прочитал очерк Юрия Черниченко о местных кружевницах и поехал к ним в надежде найти материал для съемок. Увиденное легло потом в основу характера героя моей дипломной работы «Спокойный день в конце войны».
Поездка произвела столь ошеломляющее впечатление, что, вернувшись рано утром домой, не стал ждать, пока Настя проснется, а растолкал ее и принялся рассказывать о солдатских вдовах, потерявших мужей на войне, но продолжающих хранить им верность, о нравах, царящих в русской деревне, о хлебосольстве и гостеприимстве простых людей, встретивших нас, московских студентов, как ближайшую родню.
Я говорил, говорил, говорил, а потом поднял глаза и увидел вежливую, чуть печальную улыбку.
Наверное, с таким видом Елена Андреевна слушала доктора Астрова, рассказывавшего, как русские леса трещат под топором. В какой-то момент Михаил Львович остановился на полуслове и спросил Серебрякову: «Да Вам, похоже, это вовсе не интересно?»
Вот так и со мной: реакция Насти меня надломила. Смешно, правда?
Из сказанного совершенно не следует, будто я прав, а она – нет. Разбудил человека, нес какую-то ахинею и требовал живого участия. В принципе Настя могла сразу послать меня далеко-далеко, но не сделала этого. Слушала, хотя хотела спать. Встав на ее сторону, готов все понять и оправдать, но… Степень моего восторга и возбуждения была так высока, что отстраненность жены неприятно резанула. Какая-то струна внутри лопнула, и с этого момента трещина между нами стала расти.
Неужели не было ничего более существенного, типа измен?
Попадались сумасшедшие, пытавшиеся за ней ухаживать.
А почему Вас из училища выперли, а ее за то же самое – нет?
Для звезды сделали исключение… Словом, Настя не давала оснований сомневаться в супружеской верности, но я находил, к чему придраться: кто-то не так посмотрел или не то сказал… Это отдавало ребячеством, и Настя не воспринимала мои наскоки слишком серьезно.
С бытовыми проблемами мы тоже не сталкивались, поскольку жили в городе с моими родителями или на даче на Николиной Горе. В любом случае рядом постоянно находились люди, готовые помочь. Тем не менее семью сохранить не удалось.
Кто первым произнес слово «развод»?
Не помню. Правда.
Отношения медленно, но верно сошли на нет, лишая необходимости делать какие-либо заявления. И так все было ясно. Не скажу даже, кто из нас в суд подал, хотя развод собирал толпы зевак. Народ валил, как на премьеру во МХАТ. К счастью, формальная процедура не затянулась.
Квартирный вопрос вас не испортил?
Не надейся.
Разменялись на две квартиры в одном доме, но на разных этажах. Это высотка на углу Садового кольца и улицы Чехова, ныне Малой Дмитровки. Раньше дом за «прекрасную» акустику называли «Матросской Тишиной».
По-моему, Настя до сих пор там живет…
Став холостяком, наверное, пустились во все тяжкие?
Не без того… Мы хорошо погуляли с Сережей Никоненко в его коммуналке!
Вы ушли из дома?
Да, а Настя осталась в квартире моих родителей на Воровского.
Сергей Владимирович и Наталья Петровна обитали на даче?
Нет, там же, в городе. Ситуация была занятная: я собрал вещички и съехал, Степа жил у Настиной мамы… Так продолжалось несколько месяцев.
Но почему Вы отчалили, а не наоборот?
В этом вся Настя!
Она всегда обладала железной логикой: «Ты захотел уйти и ушел. Это твоя проблема. Своей жизнью я распоряжусь сама».
С курса ее было не сбить.
Ваши родители приняли сторону невестки?
Они не вмешивались в наши конфликты. И когда паковал чемодан, никому в голову не пришло задаться вопросом: а на каком, собственно, основании ухожу я? Такое даже теоретически невозможно было вообразить. Не представляю, чтобы мама сказала: Никита наш сын, это его дом, а ты, Настя, теперь здесь чужая. Исключено! Они общались, будто ничего не случилось. Я периодически звонил, разговаривал о том, о сем, но ни разу не услышал: «Возвращайся!» И отец вел себя похожим образом. Дескать, твое решение, сам за него и отвечай.