Публичное одиночество
Шрифт:
О праве собственности на землю
(1992)
Я не политик и не претендую на законодательные рецепты, но меры защиты российской провинции, русского крестьянства хотел бы предложить.
В первую очередь это касается введения преимущественного права владения, пользования и распоряжения землей коренному населению. Именно коренное население должно иметь льготы (причем огромные) перед всеми другими, кто хотел бы эту землю приобрести. Я имею в виду низкие расценки стоимости земельного фонда, чтобы
И следующий шаг – кредиты и ссуды на сверхльготных условиях, опять же коренному населению для становления крепких хозяйств… (I, 42)
Приватизация земли
(1992)
Хотелось бы поделиться с вами некоторыми размышлениями, касающимися одной из самых острых, на мой взгляд, проблем сегодняшнего дня.
Речь идет о так называемой приватизации земли.
Эта тема у всех на устах, многие видят в радикальной реализации этой программы панацею от всех бед, свалившихся на нашу страну. «Вот отдадим в частные руки землю, и тогда случится тот качественный рывок вперед к подлинной рыночной экономике, которая все поставит в России на свое место» – так рассуждает большинство.
Надежды эти подкрепляются многотомными расчетами экономистов-теоретиков, как отечественных, так и зарубежных, практикой хозяйствования почти не занимающихся, знающих, по их мнению, как накормить страну, но не умеющих, по моему убеждению, этого сделать.
Что касается зарубежных их коллег, то благие рекомендации, как улучшить, перестроить, заменить и т. д. и т. п., явно окрашены в марксистские тона, ибо позволяют провести еще один эксперимент, и опять на чужом народе. Как и для марксистов, Россия для них – чужбина, а с ней обычно не очень церемонятся. Зато интересно (с научной точки зрения) посмотреть: что же из всего этого получится.
Помните известный пассаж Андрея Вознесенского: «Есть идея! Если разрезать земной шар по экватору и вложить одно полушарие в другое, как половинки яичной скорлупы… Правда, половина человечества погибнет, но зато другая вкусит радость эксперимента!..»
Я принадлежу, к счастью или к сожалению – время покажет, к тем, кто к экспериментам на судьбах людей относится совершенно определенно и однозначно – это недопустимо и преступно…
Я из поколения «сомневающихся», такова уж, видно, судьба. Предвижу многочисленные обвинения в мой адрес – ведь сомнения сегодня, в эпоху дурацкой эйфории, не в почете, но поделать с собой ничего не могу…
Обращаюсь к тем, кто еще может, а главное – хочет выслушать сомнения, которые не беспочвенны уже в силу того, что мы ясно видим, как на наших глазах великий народ, лишенный кола и двора, наэлектризованный хлесткими лозунгами типа: «Даешь приватизацию земли!», «Даешь приток иностранного капитала в отрасли культуры!», «Даешь ликвидацию Министерства культуры!» и т. д. и т. п. (помните недавнее «Даешь коллективизацию!», «Даешь новый быт и культуру!»), опять пытаются превратить в политизированный студень, которым можно легко манипулировать.
Многое в нашей истории уже было, в частности, и лозунг «земля – крестьянам».
Да, земле нужен Хозяин, с развитым чувством собственника, деловой человек, умеющий хозяйствовать, т. е. обрабатывать землю, выращивать хлеб, продавать плоды своего труда, относящийся к ней не как к предмету выгодной купли-продажи, но как к частице самого себя, как к земле-матушке. Вспомните русские пословицы и присловья о земле, которые наполнены совсем не экономическим смыслом: «мать сыра земля», «свят дух на земле», «рыбам вода, птицам воздух, а человеку земля», «и пошла отсюда русская земля» и многие-многие другие. И, самую, пожалуй, важную – «с родительской земли умри – не сходи»…
Сегодня же, провозгласив приватизацию земли, наши руководители силятся внедрить вненациональную модель организации сельского хозяйства, основанную на энергии капитала.
Однако кто сегодня богат, сегодня, в эпоху первоначального накопления капитала? Спекулянты, теневики, преступные элементы. Да что там говорить – всем, очевидно, полезно еще раз перечитать хотя бы Диккенса.
И кто же станет сегодня владельцем нашей земли? Очевидно, что не российский труженик, а нувориш, рассчитавший выгодное вложение далеко не чистого капитала.
Вот и получит наша страна не хозяина земли, а коммерсанта, который освоит ее с огромной экономической выгодой. Он превратит поля вокруг монастырей, пустота которых, по его мнению, лишена какого-либо «экономического смысла», в идиллический коттеджный ландшафт с видом на монастырь, где будет приятно провести время солидному состоятельному человеку… (I, 42)
Чужая земля
(2013)
До чего земля большая, Величайшая земля. И была б она чужая, Чья-нибудь, а то своя…
Вот это отношение к своей земле, оно и определяло, на мой взгляд, очень во многом генетический код русского человека.
Но ведь сейчас – ни гражданской войны, ни мора, ни цунами. Ничего этого не было, а земля умирала, потому что с нее уходили люди. Вот все, что мы сейчас видим, проезжая на машине, такие заросли молодого березняка, кустарники – это все были поля, которые практически кормили местного жителя и не только его. Сегодня – это кормовая база для зверя…
Меня мучает вопрос, на который я не могу ответить: почему ушли люди отсюда?
Вот здесь жила русская семья, а теперь – здесь пустой разрушенный дом… Это исход с родной земли, это трагедия…
Что должно происходить в душе человека, если он может вот так – все бросить и бежать с родной земли. Что гонит его отсюда? За что такая кара? При выигранной войне, сумасшедшей, страшнейшей войне. При миллионах жертв, при восстановлении народного хозяйства, при космосе, Гагарине, самолетах, вертолетах, заводах, фабриках…
Почему?
Что должно заставить человека бросить ту землю, которая его кормит? Как нужно унизить достоинство человека, живущего на земле и ее обрабатывающего, чтобы он сломя голову бежал из своего родного дома? И не возвращался…