Публицистика. Том I
Шрифт:
Но все - преходяще...
Прошли годы, много воды утекло с тех пор, много всего разного произошло и в наших семьях, и в Германии, и в мире. Мало-помалу забылись обиды, а вместе с этим вновь прибывшими стали забываться и обиды на презревшее нас некогда «Землячество». И вдруг, словно гром среди ясного неба – явление доктора Келлера народу в качестве нового, молодого, образованного до невозможности, кем-то, когда-то, как-то, куда-то, с какой-то неведомой для непосвященного целью, избранного членом обновленного «Землячества». И, о, чудо! Избравшись, он тут же обратил свой взоры на тех, кто прибыл в Германию после этой роковой даты (см. выше).
Ну, слава богу, и на нас снизошло счастье! Свершилось! Не забыл, родимый про нас, вспомнил про бедолаг через многие годы, и обратил к нам свой ясный взор и звонкий глас, как к равным. Не напрямую,
В начале его интервью дана короткая биографическая справка, где все его этапы большого пути подробно описаны, но нет главного. А именно: а) куда депортировали родителей Келлера, если, как он утверждает, они были немцами, в 1941 году? б) почему его бабушка-немка в послевоенные годы живет на Волге, а не, как все нормальные немцы, как минимум, не в Сибири? в) почему его отец, якобы немец, после войны живет рядом со второй столицей СССР – Ленинградом – когда немцев даже в приграничных с Западом республиках не прописывали?
Прочитали, поняли, как у доктора не все концы с концами сходятся, а так в остальном все, как по маслу в биографии катится. Только вот опять незадача, как он в Германии оказался, опять ни звука нет. А ведь это целая детективная история, о которой наш герой едва намекает в 25-м майском номере за 2007 год газеты Stuttgarter Zeitung. Оказывается приехал по приглашению некоего немецкого общества в Бонн на неделю, увидел немецкую цивилизацию и решил: мне задесь нравиться, останусь-ка я здесь навсегда. И, как ни странно, остался. Другие годами бьются и отказы получают, а он, как только решил, так и остался, никаких тебе проблем. Опять, чудеса, однако!
Особенно в кратком автобиографическом представлении новоявленного члена умиляет, что начал наш герой «писать в 1996 году». Это выходит 33 года ручку в руки не брал, а тут вдруг - раз - и писать начал, что и не остановишь. Как до этого без письма обходился? Уникум, да и только! К тому же он и кисти не чурается: «свободный художник». Вольноотпущенник, однако. Представляю, как художники-невольники, цепями к мольбертам прикованные, ему завидуют.
А уж как грамоте обучен, словами учеными так и сыпет, так и сыпет без удержу. Ну вот, например только некоторые из них, что в интервью встречаются: «компонента», «герменевтика», «скрытые гегелианцы», «экзистенциально важно», «наднациональный ключ», «тенденциозное толкование», «панацея», «этаблирование в немецкое общество».
Не всякое слово с первого раза и выговоришь.
А как вам нравится выражения выданные в интервью типа: «В этом году состоялся литературный дебют с небольшим сборником» или: «неотступное просвещение людей», или: «история ... гораздо больше понятия национального и далеко не исчерпывается им», или: «культура функционирует во многих ключах» (хорошо, что не в отмычках), или: «социальные утопии правового государства», или: «Под свои нужды делать не надо.» - этому перлу даже краснобай Черномырдин позавидует, если прочтет. Или: «В своей диссертации я попытался нарисовать картину городского ремесла». Хорошо, что только попытался, потому как трудно себе представить картину, на которой
Владение искусством «герменевтики» у нашего полиглота обозначает умение квалифицировано вести диалог, хотя во всех толковых словарях мира это древнегреческое слово означает традицию и способы толкования многозначных или не поддающихся уточнению древних текстов.
Похоже, что у доктора в первую очередь присутствует неуёмное желание сразить читателя мудреным словом, а не четко и ясно донести до читателя свою мысль.
Ну, это все так себе, мелочи по сравнению с теми «глобальными» задачами, которые ставит перед нами – российскими немцами – самозваный апостол в своем интервью, больше похожем на меморандум.
Попробуем понять, чего же хочет от нас, несчастных «недотымок», доктор Келлер.
Начнем по порядку, в той последовательности поставленных перед нами задач ученым, как они расположены в его интервью. Итак:
1. Глупо смертельно обижаться на людей, не постигших простых истин: озлобленных, ограниченных, полуобразованных. Будущее - не за ними.
(А мы-то, не «знамши», сколько нервов извели на дураков, думая, что за ними светлое будущее! Ан, нет! Фиг вам! – А.Приб»
2. Важно стремится найти баланс между двумя компонентами: национальной и общечеловеческой.
(Мы бы и рады, мил человек, но вот методом поиска баланса не обладаем, «чё» с нас возьмешь?. – А.Приб)
3. Современное глобальное общество возможно понять только в наднациональном ключе .
(Поэтому не пытайтесь, дорогие земляки, понять современное общество, подбираясь к нему с национальными ключами. Этот номер у вас не пройдет. Глобальная мультикультура в национальную дверь стучится, понимаешь! Долой национальные запоры! Даешь новый Вавилон!!!
– А.Приб)
4. Национальная идея создала определенную объединяющую основу для всех технических и идейных факторов и породила величайшие катастрофы в истории человечества: две Мировые войны, в которых погибло приблизительно 70 миллионов человек.
(Вот так-то вот! Сидели бы, как в старые добрые времена, на пальмах, зацепившись для надежности хвостами за ветки, грызли бы кокосы и никаких бы тебе войн не было. Эврика, однако! – А.Приб)
5. Важно не забывать: мы не только немцы, но и европейцы, и если погибнет Европа, то погибнет и немецкая культура.
(Спасибо, дорогой, этой премудрости, достигнутой вами благодаря большой учености, мы теперь вовек не забудем и вместо молитвы на ночь вслух читать будем! – А.Приб)
6. Землячество немцев из России - это наша политическая и социальная родина, дающую нашим соотечественникам, землякам возможность социального восхождения, этаблирования в немецком обществе, как полноценных его членов .