Пуговка для олигарха
Шрифт:
Глава 16. История рубашки
Надя глотала слёзы, стараясь не слишком громко шмыгать носом. Ещё подумает, что она напрашивается на жалость. Как ей пришло в голову полезть к нему с поцелуями? Какой чёрт толкнул её на возмутительный и дикий проступок? Это же уму непостижимо — целовать мужа родной тёти! От стыда и раскаяния Надя чуть не взвыла.
Пробка рассосалась, и машина тронулась. Дядя вёл очень аккуратно. Его строгий профиль казался высеченным из камня. Наверное, злится на неё… Пусть злится, лишь бы не рассказывал никому о её глупой выходке.
— Спасибо, дядя Глеб, —
— Дядя, дядя, — перебил он недовольным тоном. — Ты можешь обращаться ко мне как-нибудь иначе?
— Ох, простите! Тётя… то есть Паулина Сергеевна просила называть вас Глебом Тимофеевичем, но я забыла.
Она расстроилась ещё больше. Почему она такая бестолковая? Не в состоянии запомнить простых вещей.
— Зови меня по имени и на «ты», — предложил он, пристально глядя на дорогу.
Наде показалось, что она ослышалась.
— Просто «Глеб»? — удивилась она. — Но это невозможно.
— Почему?
Он всё ещё смотрел вперёд, как будто ему было тошно смотреть Наде в лицо.
— Вы муж моей тёти.
— И что?
Надя не знала, как ответить на вопрос. Она видела в иностранном кино, что иногда младшие члены семьи обращались к старшим на «ты», да и Рафаэль называл отца по имени, но в Юшкино соблюдались другие обычаи. Она не могла вот так запросто переломить свои привычки и воспитание.
— Ну… вы старше намного.
Разве это не веская причина? Он всё-таки глянул на неё:
— Сколько, по-твоему, мне лет?
Она прикинула: тёте сорок два, Рафаэлю двадцать четыре…
— Сорок пять? — спросила Надя. Она с трудом определяла возраст зрелых мужчин, даже Рафаэль казался ей взрослым. — Пятьдесят? Больше?
Он издал гортанный звук — нечто среднее между покашливанием и нервным смешком.
— Для тебя я Глеб, запомнила? — сказал он тоном, не терпящим возражений. — И на «ты», пожалуйста. А тётю свою можешь называть как угодно — хоть Паулиной Сергеевной, хоть дражайшей тётушкой Полей.
Он снова отвернулся. Включил радио. Атмосфера в машине не разрядилась: Надя ощущала скрытое напряжение, от которого хотелось побыстрее избавиться. Вернуться в ту точку, когда они общались тепло и по-дружески, когда между ними не стоял дурацкий — так и не случившийся! — поцелуй.
— Вы… Ты сердишься на меня? — тихо спросила Надя.
От этих слов побежали мурашки по спине. Называть его на «ты» — так же интимно, как целовать руки. Непонятные и противоречивые чувства опять всколыхнули душу, смущая и заставляя краснеть. Почему она так странно на него реагировала? Неужели так сильно скучала по отцу?
— Нет, — ответил он, — я сержусь на себя. Не переживай, лучше расскажи о своей сестре. Она тоже интересуется шитьём? Какие книжки вы читаете? В кино часто ходите? Чем народ в деревне занимается?
Надя расслабилась и принялась рассказывать о том, как они с Любашей жили в Юшкино. Про маму и покойного отца, про мерзкого Маратика и Данилу Кандаурова. Не скрыла и того, что отказалась выйти за него замуж: рано ей ещё думать о замужестве и детях. Глеб посматривал на Надю, но никак не комментировал обстоятельный рассказ, лишь задавал вопросы — иногда очень неожиданные. Например, спросил про Маратика и Любашу, уточнил подробности их отношений.
К тому времени, как они
В музее Надя застыла прямо в холле: там стояли два манекена — женский и мужской — в одежде девятнадцатого века. Платье, как у Анны Карениной, — бархатное с турнюром и шлейфом, и чёрный фрак с сорочкой — некогда белой, а теперь пожелтевшей от времени.
— Это настоящая одежда? — ахнула Надя.
— Не знаю. Но я заказал гида, надеюсь, она ответит на твои вопросы.
Гидом оказалась дама лет семидесяти — прямая, как палка, чопорная, с бусами из крупного жемчуга. Пахло от неё восточными духами и крепким табаком.
— Как вас зовут? — поинтересовалась гидша хорошо поставленным голосом. — Наденька и Глеб? А меня — Светлана. Что ж, пойдёмте, я покажу вам нашу коллекцию. На экспозиции представлена подлинная мемориальная одежда, принадлежавшая членам императорской семьи с восемнадцатого до двадцатого веков…
У Глеба зазвонил телефон. Светлана сердито нахмурила брови. Он глянул на экран, извинился и шепнул Наде: «Идите, я вас догоню». С сожалением Надя оставила его и поспешила за Светланой, которая вела себя не как приветливый гид, а как строгая учительница. Но все мысли о Глебе выветрились из головы, как только Надя увидела её — рубашку последнего царя. Её воротник был запачкан чем-то ржаво-коричневым, а ткань пожелтела от времени, но накрахмаленная полочка с идеально прорезанными петлями, изумительно ровные швы и удлиненный по моде столетней давности подол заворожили Надю. Определённо, мужские рубашки — самые прекрасные швейные изделия на свете. Нахлынуло желание выбрать ткань и сшить рубашку — такую же великолепную, как у Николая II или Глеба. Но — по собственной выкройке, своими руками. И подарить её… мужчине. Кому ещё можно подарить мужскую рубашку?
— А вы знаете, где в Москве продаются ткани? — спросила она у Светланы. — Мне нужен качественный хлопок, можно с добавлением льна или шёлка.
Она уже видела свою рубашку — в воображении живо рисовались наброски будущего шедевра.
— Вы интересуетесь тканями?
— Да! И рубашками. И пуговицами.
Светлана поджала губы. Наверное, подумала, что провинциалка приехала в Москву на шоппинг и случайно забрела в музей моды. Надя торопливо пояснила:
— Я швея. Ну как швея? Строчу на машинке постельное бельё, а мамин друг развозит по магазинам. Оно дешёвое — люди хорошо покупают. Но я всегда хотела шить что-то красивое — по-настоящему красивое, чтобы человек надел эту вещь и ощутил себя особенным. Например, рубашку.
— Её довольно сложно сшить без образования и опыта.
— Я знаю. Но мне так хочется! Это для меня как вызов, я должна попробовать. Если я не попробую, то всю жизнь буду жалеть. Понимаете?
Светлана кивнула.
— Тогда начнём с самого начала. Что вы знаете об истории рубашек?
Надя пожала плечами:
— Почти ничего.
— Ну что ж, я расскажу, — она подхватила Надю под локоть и повела вглубь выставки, не задерживаясь у экспонатов с женскими платьями, шляпками и веерами. — Прообразом современной рубашки можно считать одежды древних цивилизаций: греческие хитоны, туники римлян и белые рубахи с длинными рукавами, которые носили вавилоняне.