Пуговка для олигарха
Шрифт:
Надя пригорюнилась, Юсуф хлопнул её по плечу:
— Не переживай. Ты хорошая девушка, и всё у тебя будет хорошо. Только…
— Что?
— Я не должен этого говорить, но скажу: не доверяй Рафику.
— Почему? — вскинулась Надя. — Ты прямо как Глеб! Он тоже предупреждал по поводу Рафаэля. Но вы оба не знаете, какой он на самом деле. Вы судите по внешности, — красивый и богатый молодой человек, какие у него могут быть проблемы? — а в душу к нему не заглядываете.
— А что у него в душе?
— Усталость от всего этого.
— От
— От пафоса, — вспомнила Надя. — Ему надоели меркантильные женщины, он мечтает о простой и честной девушке. А ещё он не хочет становиться юристом.
— А-а, понятно, — протянул Юсуф. — Кажется, мы пришли по твоему адресу.
Гид Светлана не обманула, в магазине от выбора тканей захватывало дух. Не обращая внимания на сияющий шёлк и бархат, на лён и кашемир, Надя направилась к витрине с образцами хлопка. Опытный консультант сразу догадался, что она пришла за покупкой, а не просто поглазеть на дорогие ткани, и принялся рассказывать о хлопке. Надя с интересом выслушала лекцию и спросила:
— А самый лучший какой?
— Самый тонкий, прочный и нежный хлопок выращивают на островах Карибского моря. Его часто путают с шёлком, возьмите потрогайте, — он протянул ей образец. — Воплощённая роскошь, мировое достояние, всего несколько плантаций на Барбадосе и Ямайке… — журчал его вкрадчивый голос.
Такого великолепия Надя ещё не встречала! Шелковистая ткань ласкала пальцы и отливала благородным матовым блеском. Плотное переплетение тончайших нитей создавало необычный для хлопка рисунок, который и без восхвалений консультанта говорил о качестве ткани.
— И сколько стоит метр?
Когда продавец назвал цену, Надя пошатнулась от неожиданности. Если она решится купить эту ткань, то потратит все деньги, которые накопила за много лет с огромным трудом. Копейка к копейке, рубль к рублю. У неё даже на подарки маме и Любаше не останется! Консультант увидел её сомнения. Спросил:
— Что вы планировали сшить из этой ткани?
— Мужскую рубашку.
— Он сможет носить её всю жизнь, а потом подарит внуку. И она будет как новая.
Этот аргумент попал в цель. Надя представила Глеба в своей рубашке. Потом представила, как он дарит её внуку со словами: «Эту прекрасную вещь сшила для меня замечательная девушка Надя. Носи эту рубашку в память о ней». На душе потеплело. Что значат деньги, когда можно сделать хорошему человеку бесценный памятный подарок? Он не забудет о ней до конца жизни.
— Я возьму эту ткань!
Кроме хлопка пришлось купить пуговицы — маленькие, перламутровые, — а также нитки, иголки и портновские ножницы. Деньги кончились, но сердце пело от восторга. Юсуф нёс пакеты с покупками и посмеивался, глядя на Надю. Они зашли в кафе, чтобы отпраздновать ценное приобретение, а потом погуляли по Арбату.
Вернулись домой поздно, когда ужин уже закончился. Надя обрадовалась: не надо сидеть под пугающей хрустальной люстрой и давиться кулинарными
Они не стали заходить в хозяйский дом, а прямиком направились в коттедж для прислуги. С пожеланиями приятной ночи разошлись по своим комнатам. В темноте Надя скинула босоножки и устало плюхнулась на кровать. С визгом вскочила на ноги — на её кровати кто-то лежал! Щёлкнула выключателем и увидела Рафаэля, развалившегося на смятом покрывале.
— Привет, сестрёнка, — с обворожительной улыбкой сказал он.
Светлые кудри падали на глаза, и Рафаэль тряхнул головой. Невольно Надя залюбовалась братом.
— Привет! Что ты здесь делаешь?
— Тебя жду.
— Зачем?
— Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка! — зарычал Рафаэль, сграбастал Надю в охапку и повалил на кровать. — Теперь ты никуда от меня не денешься! Ты будешь моей, и только моей.
Глава 19. Мурашки-пауки
Он лёг на неё всем весом, рычал, мотал головой и делал вид, что хочет загрызть. Надя с трудом выпуталась из медвежьих объятий. Лицо горело, руки дрожали.
— Что ты делаешь, Рафаэль? — спросила она срывающимся голосом.
— А тебе не нравится? Скажи, и я перестану к тебе приставать.
Его глаза блестели, а встрёпанные пряди свешивались до самого подбородка. Хотелось протянуть руку, отвести их от невыразимо красивого лица и заглянуть в таинственную глубину голубых глаз.
— Ну давай, скажи, — потребовал он серьёзным тоном.
Надя промолчала. Её пугал напор Рафаэля, но прекращать рискованную игру она не хотела. Внутри всё пело и сжималось от ожидания, как далеко они зайдут. Неужели он её… поцелует? Надя залилась краской и отвела глаза. Лучше не смотреть на его губы, иначе он догадается о её желаниях.
— Молчишь? Я расцениваю это как знак согласия, — и уверенно добавил: — Тебе нравится всё, что я с тобой делаю. Признайся, ты в меня влюбилась, моя милая наивная сестрёнка!
Надя встрепенулась:
— Даже если и так! Что в этом плохого? Почему все меня предупреждают, что не стоит тебе доверять? Что ты такого натворил, что люди считают тебя опасным человеком?
— Кто это так считает? — с Рафаэля вмиг слетело самодовольство.
— Не скажу.
Он сел на кровати по-турецки и уставился на Надю тяжёлым взглядом.
— Тебе кто-то рассказал обо мне порочащие сведения? Слухи, сплетни, подозрения?
— Нет, просто предупредили, что ты мне не подходишь.
Он взял её за руку и жарко зашептал:
— Я догадываюсь, кто этот человек. Глеб, я угадал? Он никогда не верил в меня, подозревал в каких-то махинациях, следил за мной. Эти его холодные тёмные глаза, брр… Как буравчики, до самого нутра пронзают.
— А почему он не верил в тебя?
— Потому что я не такой, как он! Он жёсткий, умный и всегда знает, чего хочет. А я…