ПУЛЬС СВЕТА
Шрифт:
– Я сама... Сама во всём разберусь... Садись... – вздохнула она облегчённо.
Он сел сразу. Вдруг вспыхнула мысль.
– Ира! Ты говорила о Милевской... О Кате... Ты, как думаешь? Души! Они могут перемещаться? Ну!.. Одна душа, жить рядом с другой, в одном человеке. Ну рядом быть вместе, дополнять её. Ведь так? Так выходит? Да? Ведь картина, портрет, Ира! Это же, подсказка! Так? Смотри сама!.. А?
– Да. Я сама... Я всё должна почувствовать сама...
– Да... Да... Прости... Я просто подумал!.. Только,
– Я знаю... Не торопи...
– Нет! Что ты! Я готов ждать, сколько ты захочешь... Извини...
Она шумно усмехнулась.
– Как руки? – наконец взглянула ему в глаза, - сможешь держать ложку?
– Ты всё шутишь... – усмехнулся печально.
– Я редко шучу...
Он подавил тяжёлый вздох, помотал головой.
– Ладно... Давай про другое... – помолчал он, - я вот в школу устроился, - грустно усмехнулся, - хоть какое-то общение... Ты вот, не приходишь... Хоть, посмотрела бы...
– А что, соседи? – чуть улыбнулась она.
– А-а!.. – оживился он смехом. – Хорошие соседи! Сан Саныч, младший тоже! Теперь вот, тесть Сашкин, тоже переселиться хочет, это музыкант... Скрипач! Сашку всё заводит! Поиграть вместе! Музыку, записать хочет с ним! Хороший мужик! Романтик! Сейчас, мало таких... Так что, пристроятся рядом. Раиса Павловна, махнула рукой... Строй, говорит, сам!.. Я не могу тут командовать... Времени нет...
Часто теперь ездят! Раисе интересно стало, как тут дочка у неё живёт.
Вот одна единственная женщина и бывает у меня... Лена Севидова...
Прибежит, принесёт чего, угощает всё! Я говорю, Леночка, да есть у меня всё, не нужно... А она в другой день опять... «Нет, вы попробуйте! Такого мы ещё не делали!»
В самом деле – очень вкусно у них всё, такого - ещё не делали...
Ирина слушала, как он, рассуждал, будто, говорил сам с собой, водил прищуренными глазами по стенам. Вокруг глаз - мелкие морщинки. В глазах – тоска, и какая-то зависть. По-хорошему завидовал. Чужому счастью.
– Соль нужно?.. – присела она рядом.
– А?..
– Сам посоли... Я не знаю... – взглянула она пристально.
– А... Да! Сам... – покачал он головой.
Сразу умолк. Задумался. Бренчал ложкой опустошённо.
– А я видела твой домик, - вдруг улыбнулась она, - проходила мимо...
– Да? – вскинул он глаза, - и не зашла... Хоть на минуту...
– Я на работе... Меня больные ждут... Они хоть и не люди... Но тоже страдают... И Оля со мной теперь... Мы на машине...
– Так и хорошо! Теперь вот, мост есть! Прямо к нам! Совсем рядом!.. Я вот, кошку заведу, или ещё кого... Сделаю вызов...
– Не надо ради этого кошку... – усмехнулась она горько. – Виктор... Я беру отпуск... Мне нужно съездить... Вот приеду...
– Куда? – перестал он жевать.
– Приеду, расскажу... Потом... Потом всё скажу...
– Надолго?
– Нет... На
– Одна?
– Да, одна.
– А куда, далеко?.. – бесхитростно спросил он.
Ирина улыбнулась.
– Расскажу потом... Не спрашивай больше...
– Хорошо... Извини... Я думал... Может...
– Нет, не надо.
– Да! Я понимаю! Извини... – вспыхнул он сразу.
Стали молча есть. Он, даже старался не стучать ложкой и не шевелиться.
– Что-то ты приуныл? – повернула она голову.
Брови как стрелы. Глаза!.. Лучше не смотреть в глаза.
– Так...
– ухмыльнулся он, - думаю вот... Сижу, плачусь, тут, мужик... Сейчас... Таких не любят... Сейчас, – чтоб лбом стены прошибал!.. Чтоб, из под земли всё вырыл...
– Зачем из-под земли... Всё на земле есть... Близко... Откуда ты знаешь, каких любят? – улыбнулась она. – Ты, очень хороший, Виктор...
– Хороший, - криво улыбнулся он, - видно, мало этого...
Ирина, вздохнула шумно. Положила ложку. Встала из-за стола и скрестив на груди руки, подошла к окну. Смотрела, с лёгкой улыбкой расширенными глазами.
– Я... Ира... Пойду лучше... – поднимался он медленно. – Ты приезжай быстрей! Быстрее, приезжай! – стоял опустошённо возле стола.
Ирина распахнула глаза, приоткрыла рот, руки расцепились сами собой, повисли вдоль бёдёр.
– Ты прости... Так ещё хуже... – шагнул он к двери и не оборачиваясь дошёл до выхода.
Ирина бесшумно двинулась следом. Он остановился, открыв дверь.
– Ира... Я буду ждать... – улыбнулся нескладно и твёрдо вышел во двор.
Она отдёрнула занавеску, смотрела в след растерянно. Он не поворачиваясь, скрылся за изломом улицы.
Ирина тихо подошла к столу, выдвинула стул. Шагнула к комоду, подняла вазу с розами и поставила посреди стола. Села на стул и приблизившись лицом к букету, закрыла глаза. Сидела не двигаясь несколько минут, вдыхая аромат свежих цветов.
Из уголков закрытых глаз, покатились слёзы по щекам. Руки, державшие вазу, бессильно опустились на стол. Сколько просидела так – не помнит. Потом, тяжело поднялась, прошла в свою комнату, не закрывая дверь, постояла возле иконы. Сомкнула глаза, замерла. Лишь сухие губы резко вздрагивали.
Спустя какое-то время отошла так же бесшумно. Открыла платяной шкаф со скрипом. Молча смотрела внутрь не мигая.
После, переоделась, обвязала голову платком и не закрывая ни шкафа, ни одной двери в доме, вышла на улицу. Пройдя через сад, мимо людей, как тень, побрела на старое кладбище...
Прошло ещё два дня. Когда пришли Катя с Никиткой, сказала Кате, что собирается завтра в монастырь, не надолго. И ещё, попросила её, что бы вечером обязательно зашёл Кирилл.
Катя, конечно всё поняла, подойдя к ней, лишь обняла Ирину и сказала с улыбкой два слова: