Пуля для бизнес-леди
Шрифт:
— Профессионалка. Там даром хлеб да ещё с маслом не едят.
Удивительно, но через несколько лет Алексей, уже работавший заместителем Главного по международным отделам (их в редакции было три) и часто выезжавший за границу, встретил Кэтрин в Париже на какой-то международной конференции. Кэтрин бросилась к нему, как к родному. У многих женщин, прокомментировала Эля, есть такая странная черта: переспав однажды с мужиком, они многие годы видят в нем чуть ли не близкого родственника. В этом очень схожи русские и американские дамы. А француженки — те наоборот: заявляют, что это ещё не повод для знакомства.
Кэтрин
— Чтоб у меня больше ни одного бойфренда не было, если я как-то связана с этой вонючей конторой!
Алексея подловили на старый заржавленный крючок, на который не он один «садился». А тогда он лепетал какие-то слова, клялся, что никогда, ну никогда ничего подобного не повторится. Он не колеблясь, подписал обязательства о сотрудничестве, о неразглашении и т. д. С тех пор и сотрудничал с КГБ ревностно и старательно, был замечен и отмечен. А Олега считал своим спасителем. Лет десять назад его зачислили в «кадры», присвоили звание, далее — очередное…
Насте от рассказов Эли стало тошно, она сообразила, от чего её подруга так часто тянется к рюмке… и тоже напилась. Но потом взяла себя в руки, решив: «Черт с ними, мне-то что? Пока ничего паскудного не сделала, ни на кого не настучала».
И все кричали «Горько»!
— Горько! — истошно завопила Люська Заболотина и тем самым подала сигнал ко всеобщему веселью. Ее дружно поддержали Нинка и Эля, они были свидетельницами в ЗАГСе со стороны невесты и до сих пор не могли отойти от массы впечатлений. Жениха представляли редактор иностранного отдела Василий Кузьмичевский и старейшина среди иностранных корреспондентов Станислав Иванович Карташов.
В ЗАГСе, как и предвидел Алексей, все прошло без сучка и задоринки. Дама в строгом костюме, очевидно, лет двадцать назад отличавшаяся броской красотой, произнесла краткую речь, другая дама сделала записи в паспортах и аккуратно прижала к ним печать, претендовавшая на юношескую свежесть девушка под марш Мендельсона преподнесла на подносе фужеры с шампанским, «брачующиеся», как назвала их дама в строгом костюме, обменялись кольцами.
Им в спину дышали другие «брачующиеся», выстроившиеся в очередь.
— Вы очень красивая пара, — изобразила что-то вроде улыбки загсовская дама.
— Благодарю вас, — вежливо склонил голову Алексей. И Насте: — Дорогая, нам пора, гости уже заждались…
В ресторане Дома кино собралась почти вся редакция. Молодые прошли к оставленному для них «главному» столу, и Люська тут же перекрыла легкий шумок своим «горько»!
Редакционные девы веселились напропалую, отчаянно завидуя Анастасии. Не так часто в редакционной жизни случались свадьбы: люди сходились на какое-то время, мирно расходились, не делая из этого ни торжеств, ни трагедий, не штемпелюя свои паспорта. А на этой свадьбе не было никаких помех для веселья. Алексей давно уже развелся, и бывшая жена никак не возникала, Анастасия вообще не была замужем. Свадьба получилась «без хвостов», и это было приятно. Правда, немножко переживала Эля, но она уже давно
— Можно я его к рукам приберу?
— Да ради бога, — отмахнулась от неё Настя. — Только по-моему к юбкам он равнодушный.
— Э-э-э, — хитренько улыбнулась Нинка. — Притормози, я анекдот расскажу… На научной конференции какой-то яйцеголовый докладывает результаты научного эксперимента: «Мы решили выяснить, что у собак первично: еда или секс. Посадили в клетку-одиночку кобеля, пять дней не кормили. Не давали общаться с суками. Потом одновременно бросили кусок мяса и запустили в клетку суку. Куда он сразу бросился? К мясу! Через десять суток повторили опыт и снова тот же результат: наш кобель, не обращая внимания на суку, бросился к мясу!» Ученый ждал аплодисментов, а его спрашивают: «А для чистоты опыта суку не пробовали сменить?»
Настя расхохоталась:
— Хороший анекдот перед свадебной ночью. Только он не про таких, как Кушкин.
— А чего? — размечталась Нинка. — Кушкин мужик видный, вон пиджак на плечах трещит.
— Шалава ты, — беззлобно пошутила Настя.
— Какой уж уродилась.
Она позвала:
— Эля на секунду!
Когда Эля подошла, Нинка обняла подруг за плечи и тихо, очень тихо сказала:
— Надо же, как жизнь колесом крутится… Алешенька, жених наш ненаглядный, сперва переспал с Элей, потом со мной, и только после этого залез на Настьку да на ней и затормозил…
Девчонки рассмеялись, с таким искренним недоумением высказалась Нинка.
Настя и верила и не верила, что все это происходит с нею, что это она — невеста.
Говорилось много тостов: какая Настя талантливая журналистка и какой многообещающий журналист-международник Алексей — мир им, согласие и любовь!
Главный редактор посидел недолго рядом с женихом и невестой и тихо ушел, сославшись на возраст и заботы. Но его примеру никто не последовал: старшая официантка Карина, которую знал каждый уважающий себя журналист, конфиденциально сообщила, что можно заказывать все и сколько угодно — так распорядился жених.
Но это было на удивление сдержанная журналистская свадьба. Многие крепко выпили, но никто не напился, не было сцен ревности, хотя редакционные дивы резвились вовсю, стараясь обеспечить себе продолжение вечера в более интимной обстановке и, конечно, не в одиночку.
Не у всех это получалось, и многоопытная Эля съязвила:
— Забыли истину: мужика надо окучивать с утра, чтобы к вечеру созрел. А сейчас уже вечер — опоздали девочки…
— Я устала, — наконец сказала Настя Алексею.
— Сейчас уедем, — согласился он, — исчезнем по-английски, незаметно. Тем более, что, кажется, все при деле. О подарках позаботится Карина, я её предупредил…
В скромную квартирку Насти их отвез Кушкин, пожелав приятной ночи.
Настя, переступив порог, сняла туфельки, сбросила шубку на пол и шлепнулась на кровать. Глаза у неё слипались от усталости, но она понимала, что есть вещи, которых в её положении не избежать, и лишь недовольно заворчала, когда почувствовала, что Алексей задирает ей юбку и стаскивает трусики.