Пункт назначения 1990. Шаман
Шрифт:
— Там растет крапива, — сказала она. — Пойди и срежь одну ветвь. Чем длиннее, тем лучше.
После камней дамы были готовы на все. Даже крапива их не могла испугать. Анжела Аркадьевна решительно натянула перчатки, окинула товарок победным взглядом и ринулась в самую гущу кусачей травы. Там лихо махнула ножницами и срезала целый пучок. Правильно, чего мелочиться с одной веточкой?
Мне дико захотелось бросить бубен и поаплодировать ей.
Стелла получила вторую перчатку. Ножницы были одни на всех. Зарослей крапивы под забором с лихвой хватило бы и на десяток отчаянных
Такими они мне нравились куда больше. Как-то сразу забылось нытье, ушли куда-то в прошлое надуманные невзгоды. Им было интересно. В глазах унылая лень сменилась жаждой жизни.
Вика расставила их вокруг котла с трех сторон. Мне жестом показала продолжать движение по кругу, сама встала с четвертой стороны и монотонно затянула песнь:
Любую беду рукой отведу:
Болезни, напасти, проклятье, нужду…
Схороню от глазливых людей,
Сберегу от случайных смертей…
Слова ее лились живительным потоком. Я тоже поддался их волшебству, мысленно повторяя за Викой каждое слово, проживая каждую мысль. На душе становилось невероятно легко.
Когда заговор подошел к концу, девушка приказала:
— А теперь, крапиву в котел.
Ее приказание было моментально исполнено. Вика закрыла глаза, что-то договорила. На этот раз не вслух, а беззвучно шевеля губами. А потом расслабилась.
— Все, сказала она. Высшие силы взяли вас под защиту. Дали обещание беречь от бед.
Она обернулась к столу, попросила с улыбкой:
— Слава, принеси нам три кружки.
Тот послушно подорвался, побежал в дом. Вскоре вернулся. Чашек принес на всех. Что требуется от клиенток стало понятно даже мне. И я опередил Вику. В конце концов, кто тут шаман? Хоть и липовый…
— Зачерпните зелье, — велел я.
Посмотрел, как трепетно исполняется приказание, пригласил дам к столу.
— А теперь рассаживайтесь. Вам это нужно выпить.
А потом зачерпнул варево и себе. Я тоже заслужил ароматный сливовый компот, щедро приправленный травами.
Глава 13
Ближе к ночи, когда довольные дамы убрались восвояси, записавшись на месяц вперед, когда мы только уселись перед телевизором, в надежде узнать, что творится в мире, с улицы вновь послышался звук авто.
Лис, оставшийся у нас ночевать, спросил недовольно:
— Кого еще черти принесли?
Влад вызвался посмотреть. Я прильнул к окну. Там было так темно, что разглядеть ничего получалось. Сначала послышались голоса, потом звук шагов. После в комнату вошел удивленный донельзя Воланчик. Следом за ним странно притихший куратор. Дальше в дверях маячил кто-то еще, но мне пока не было видно кто.
При себе у гостя был внушительных размеров кожаный портфель. Нес он его бережно, нежно прижимая к груди.
В комнату куратор вошел молча, не здороваясь. Сопровождение свое до времени оставил в сенях.
— Принесите какие-нибудь рюмки.
Влад проворно метнулся на кухню. Лис за ним. Вернулись с посудой и табуретом. Следом вошел подручный хозяина, один из тех, кто еще вчера чесал об меня кулаки. Вид у него был жалкий, смущенный. В комнату он втащил две тяжеленые сумки. Слегка заикаясь сказал:
— Мы тут кое-что на закуску принесли…
Кое-что меня поразило. В девяностые я совсем не помнил ни хамон, ни камамбер. Дальше дары посыпались, как из рога изобилия: черная икра, консервированные креветки, финский сервелат, банка ветчины в желе и прочее, и прочее, и прочее. На десерт вручили Вике коробку вишни в шоколаде с ликером.
Я стоял молча, сложив на груди руки. Мне было интересно, что произойдет дальше.
Гости сочли, что даров достаточно, усадили единственную даму к окошку, разобрали стулья и расселись. Лису пришлось идти еще за одним табуретом. Заодно он принес нож.
Куратор не чинясь открыл коньяк, разлил в тару. Лис убрал с глаз долой ликер и подсунул Вике ветчину, хлеб. Она сама принесла себе чай.
— Вздрогнем? — Мне навстречу протянули рюмку. — За знакомство.
«Хорошее знакомство, — подумал я, — ребра до сих пор болят». Вслух же сказал:
— Какое знакомство? Мы так и не знаем, как вас зовут.
Лис поморщился, попытался пнуть меня под столом. Я словно невзначай отодвинул ногу.
Куратор крякнул, отставил рюмку, протянул через стол ладонь.
— Костя.
Я не стал выкобениваться и пожал.
— Юрий, — представился второй гость.
Вот его руку мне пожимать не хотелось совсем. И я слегка замешкался. Он смутился, но ладонь не убрал. Сказал, глядя виновато:
— Ты это, не обижайся. Мы же не по злобе. Мы люди подневольные, сам понимаешь. Что приказали, то и делаем. Не держи зла.
Пусть, то, что они делали, мне не нравилось вовсе. Слова его были отчасти справедливы. Я переступил через себя и пожал ладонь. Сразу как-то стало легче на душе. А потом мы вздрогнули. И не один раз.
Через две бутылки. Куратор слегка осоловел. Расстегнул ворот рубашки, ослабил галстук. Я задал вопрос, который давно рвался с языка:
— У Врача был?
Он как-то вмиг закаменел. Хлопнул рюмку вне очереди, не чокаясь. Сказал неохотно:
— Был.
Потом поднял на меня глаза.
— Я ж тебе теперь по гроб жизни обязан. Я же сдох бы, если не ты.
Он догнался еще порцией коньяка.
— Я же знаешь, как тебе благодарен…
И хлопнул стопкой по столу.
Благодарен. Как же. Сейчас благодарен, а потом барин прикажет и что? Мы люди подневольные, ты Серый не обижайся! Так? Знавал я чем кончается такая благодарность. Еще в первой своей жизни знавал, в те далекие девяностые, которые в этой жизни не наступили. Так ясно знавал что…