Пункт назначения 1990. Шаман
Шрифт:
Сзади раздался стук закрываемой двери. Я понял, что Влад увел наконец-то девчонок в дом. Если не дурак, должен вытащить их из кухонного окна и спровадить отсюда как можно дальше. Я облегченно вздохнул. Это хорошо, одной проблемой меньше. А мы со Славкой как-нибудь да выкрутимся. Не убивать же нас в конце концов пришли? При случае, сбежим. Такого шанса нам не дали.
На нас наставили второе ружье. Первый стрелок спокойно, без спешки, перезаряжался. Кто-то проговорил:
— Допрыгались, мрази, креста на вас нет!
Я так
— Бензинчик! Как раз по ваши души.
Щедро плеснули на крыльцо, окропили нам ноги. Стало ясно, что время для переговоров прошло. Живьем нас отсюда никто не выпустит. Я вновь поднял руки, еще надеясь на чудо, уловил встречное движение ружей, успел подумать, что не даром линия жизни на Серегиной ладони была такой короткой.
* * *
А потом время замедлилось, стало тягучим, резиновым, почти остановилось. Я провалился в него, как в болото. Утратил способность к движению. Внутри меня, где-то в районе солнечного сплетения, зародилась алая искра. Поднялась вверх, выросла в пламенный смерч, закрутилась, грозя разорвать в клочья легкие.
Я с трудом выдохнул и тут же узрел облако огненных брызг. Воскликнул мысленно: «Итить, колотить! Так и сгореть не долго!» Потом вдруг четко расслышал: «Идиот, не стой столбом! Зови! Поздно будет!»
Губы мои прошептали, выталкивая слова вместе со сгустками пламени:
— Кого звать?
— Охранителя зови, недоумок! Послал же Господь ученичка…
Голос с того света затих. А я внезапно вспомнил, что обещал бабе Дусе прошлой ночью. Попытался провернуть во рту непослушный язык, через силу совершил этот подвиг, извергнув из себя ослепительно-яркую огненную ленту:
— Семаргл!
С небес спустилась тишина. Такая плотная, что казалось, протяни руку и сможешь ее потрогать. Пламя, рожденное в самой сердцевине моей души, изогнулось дугой, пробежало по спирали и вонзилось в неподвижное собачье тело. Затекло под него, приподняло в воздух, закружило, подпалило в одно мгновение, как бенгальскую свечу, взвило высоко-высоко к самым небесам.
Пес таял в магическом огне, как кусок рафинада в кипятке. Не горел, не чадил, просто исчезал. Скоро над нашими головами остался лишь огненный абрис. В нем четко угадывались собачьи очертания. Семаргл повисел с минуту неподвижно, потом встряхнулся, расправил призрачные крылья, издал оглушающий звук, не похожий ни на лай, ни на вой, ни на что иное и ринулся в самый центр толпы.
Лис ожил, поймал мою ладонь, сжал ее и снова замер. Мы так и стояли с ним, как два детсадовских пацана, и с восторгом смотрели на то, во что превратился наш Соломон.
Сверху на нас спустился огненный купол, накрыл колпаком, втянул в себя весь бензин,
— Как думаешь, девчонки сбежали?
Голос у Славки был сиплым, точно в горле у него пересохло. Я пожал плечами. Что я мог ему сказать? Что понятия не имею? Что надеюсь на дар убеждения Влада? Вместо этого я выдал:
— Как все закончится, напьюсь, помяни мое слово.
Лис понимающе хмыкнул. Это незамысловатое желание нашло у него горячий отклик.
— Я с тобой.
Народ во дворе за это время как-то рассосался. Догорела поленница. Забор зиял здоровенными прорехами.
— Черт, — выругался Славка и добавил непечатную тираду, — теперь все это чинить.
— Починим. — На меня снизошло фантастическое благодушие.
Лис покосился неодобрительно.
— А деньги где брать?
Вопрос показался мне глупым. Последние дни у нас этих денег, что грязи!
— Найдем.
Мое спокойствие ничто не могло поколебать. Я сам не понимал его природы. Наверное, это был откат от огненной магии. Наверное… Последнее время вся жизнь моя состоит из этих самых наверное и может быть. Определенности ровным счетом никакой.
Где-то вдалеке раздался громкий клекот.
— Наш?
Славка прищурился вглядываясь в темноту. Зря старался.
— Пошли домой, — сказал я.
Он встревожился:
— Соломона ждать не будем?
— А ты уверен, что он вернется.
— Конечно, уверен. Он, знаешь, как сильно привязался к Вике, к этому дому!
Вика! Мы переглянулись и ринулись в дом наперегонки. Что там с девчонками? Что с Владом?
* * *
Свет в доме не горел. Но с кухни пробивалось приглушенное голубое свечение. Послышался окрик:
— Серега, ты?
Влад был предельно взволнован. Голос его в конце фразы дал петуха. Я поспешил успокоить:
— Мы.
Раздалось какое-то шебуршение, в дверях появилось Викино лицо.
— А эти?
— Ушли, — я не смог сдержать улыбку. — Точнее сбежали. Их Соломон прогнал.
— Он жив! — Глаза девчонки засветились от радости.
Славка ткнул меня в поясницу кулаком, зашипел:
— Ты что несешь, придурок?
Я уже и сам понял, что сболтнул лишнего. Постарался подобрать уклончивый ответ.
— Не совсем.
Вика потухла. Спросила растерянно:
— Как это, не совсем? Как это? Я не понимаю.
Мне ее было так жаль. Я невольно подарил ей надежду. А что теперь? Теперь был вынужден надежду эту уничтожить.
— Вика, понимаешь, он не ожил, он переродился.
— В кого? — Этот вопрос прозвучал совсем тихо. Обреченно.
— Он стал твоим духом охранителем. Бабушка твоя велела мне его призвать. Я тогда не понимал, о чем речь, догадался только сейчас.