Пункт проката
Шрифт:
– Ау, на корабле! У вас чаю нет?
– Нету, - ответил я.
– У нас манная каша.
– Ну и пусть сидят там, пока не посинеют, - резюмировал первый (переводчик сформулировал так: "Пока не приобретут синюю окраску").
– Айда домой.
Инопланетяне развернулись и побрели обратно.
– Эй, ребята!
– закричал я с тревогой.
– А мы-то как же?
Инопланетяне равнодушно удалялись.
– Выпустите нас отсюда!
– закричали мы с роботом хором.
– Нам тоже домой хочется!
– Спроси, может у них кофе
– донесся тихий голос Михеича.
– На корабле!
– загремел первый.
– Давайте кофейку и летите себе к чертям!
– Кофе, кофе, кофе у нас есть?
– лихорадочно зашептал я роботу.
– Откуда?
– уныло ответствовал товарищ по несчастью.
– Манки можем дать центнера два...
– Мы вам с Земли пришлем!
– заявил я.
– Пять пачек! Только скажите, где мы и как отсюда выбраться!
– Слышь, Михеич, - засмеялся первый мощным басом.
– Он не знает, куда попал. Отпустим, что ли?
– Сгорел план, сгорел, - совсем расстроенно заметил Михеич. (Переводчик пояснил: "плановое задание уничтожено огнем").
– А все ты: "Давай к Водолею, к Водолею!.." Вот и сиди теперь без премии.
С этими словами он нырнул в малозаметный люк между остатками старинного параболического зеркала и большим заржавленным телескопом и скрылся с глаз долой. На крышке люка значилось: "Заготконтора № 7".
Его спутник, к счастью, был более словоохотлив.
– Сами-то кто будете?
– Да туристы мы, туристы с Земли! А вы кто?
– А мы из Управления снабжением Космофлота, - горделиво приосанившись, сообщил первый инопланетянин.
– Заготовители мы. Вторчермет, слыхал? С планом вот у нас туговато, - сокрушенно добавил он.
– Всякая, прости господи, дрянь попадается. Не-ет, сезон теперь не тот для заготовок. Нету больших экспедиций! Кой-как это насобирали, - он топнул ногой, обутой в исполинский башмак скафандра высшей защиты, по металлолому, из которого состояла сфера (она при этом опасно вздрогнула и задрожала).
– Ловко вы нас к себе притянули, - решил подольститься я.
– Мы и мигнуть не успели...
– А как же, - сказал заготовитель с важностью.
– Аппаратура. Силовое, понимаешь ты, поле!
– Извините, а нельзя ли вашей аппаратурой тово... отправить нас обратно?
– Отчего нельзя, - равнодушно согласился заготовитель.
– С нашим удовольствием. Айн момент!
Он скрылся в люке и через полминуты мы ощутили сильнейший толчок. "Драндулёт" оторвался от поверхности, закружился, как перышко, и, подталкиваемый вторчерметовским силовым полем, понесся сквозь просторы Галактики.
Вслед нам, уже по радиосвязи, донеслось зычное:
– Будь здоров, не кашляй!
Что наш автоматический переводчик тотчас и перевел: "Остерегайтесь простудных заболеваний!"
Глава 6
Большие Глухари
Все хорошее быстро кончается.
Какое-то время наш корабль, подстегнутый силовым полем, летел, как камень из рогатки. Постепенно движение его начало ослабевать.
Не скажу, чтобы я был особенно раздосадован. В конце кондов именно к чему-то подобному я и стремился. Тишина, не прерываемая даже гулом двигателя, полное (если не считать робота) одиночество - что еще нужно человеку, решившему провести месяц в покое. И главное - далеко от начальства! Это фактор немаловажный, и каждый, кто когда-либо был подчиненным, поймет меня без слов.
Вообще удивительно, почему подчиненные до сих пор не догадались создать свою, глубоко законспирированную тайную организацию по борьбе с начальством! Идея просто носится в воздухе. Объединиться и совместными усилиями сражаться с начальниками-дураками, начальниками-тиранами, начальниками... да мало ли всяких разновидностей у этой немногочисленной, но грозной категории рода людского. Здесь можно было бы разрабатывать планы борьбы, делиться выстраданными идеями, находить приют и отдохновение в среде своих усталых измученных братьев...
Нет, решительно непонятно, какая причина может помешать созданию такого объединения. Пожалуй, лишь одна... В глубине души каждый подчиненный считает себя на голову умнее своего начальника и надеется в конце-то концов сесть на его место! Если я не прав, если я в корне заблуждаюсь на сей счет, - что ж, значит такое объединение скоро появится. Только я как-то сомневаюсь...
Итак, я наслаждался покоем, читал книжки, найденные в углу неработающей душевой, раздумывал над статьей - отдыхал, одним словом. Беспокоило, правда, однообразное питание, ну да от недостатков не свободно полностью ничто на белом свете. (В этом легко убедиться, если хотя бы раз внимательно посмотреть на себя в зеркало.)
Информатор отвел мне небольшую уютную каюту, бывшую реакторную. После переоборудования корабля с ядерного на вечный двигатель местечко это пустовало. Вполне приличную раскладушку я обнаружил под бывшим реактором, приспособленным теперь под камеру для всякого хлама.
Длинными вечерами я смотрел на звезды, размышлял о жизни и развлекался тем, что допытывался у робота, отчего он такой трусишка. Робот страшно сердился и кричал, что характер в него вложили такие люди, как я, поэтому нечего валить с больной головы на здоровую!
Шел шестой или седьмой день путешествия. Как обычно, я лежал на раскладушке и дочитывал очередной том сочинений Панкреатидова (подбор книжек в душевой был весьма своеобразный). Василий Панкреатидов, по обыкновению, рвал страсти в клочья.
– Ты спас меня, незнакомец!
– вскричала она, прижимая руки к высокой груди под мохнатым свитером.
– Как звать тебя? Ответь мне, как звать тебя, молю!.."
– А кстати, как звать тебя?
– обратился я к роботу.
– Ей-богу, странно. Неделю вместе живем, а все "робот" да "робот". Невежливо как-то. Ответь, незнакомец, молю.