Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности
Шрифт:
Аналитические программы без устали устраивают псевдофилософский раешник. Участникам передач как-то неловко показаться на людях без знания некоего секрета, воплощение которого приведет к всеобщему благоденствию, и они появляются, вооруженные красивыми идеями. ТВ может отдать зрителя под духовный надзор политика с красноречивым прошлым или модного пастыря с темным будущим. Одному зрителю нужна тотальная эпическая идея, другой предпочитает лирические рельсы путей выхода из кризиса. Всем, похоже, не по пути, все кубарем несутся вперед поверх кутерьмы онтологических идей, минуя философскую отстраненность, но все несутся в одном направлении – к финалу передачи, за которой последует
Популярны передачи о советском прошлом, активно эксплуатирующие ностальгию зрительниц старшего поколения по юности, некогда обещавшей так много.
Золушкино счастье
В противовес тому, что обещало, но обмануло, настойчиво проповедуется идея золушкиного случайного, но непременно заслуженного возблагодарения судьбы. Это во все времена любимая аудиторией история метаморфоз. Жил-был человек, но ничего у него не было. Далее по адаптированной к современности схеме античного романа: ощущение, что рожден под счастливой звездой, важная жизненная встреча, попытка, неудача, попытка – успех. История насыщена философскими акварелями, яркими цветовыми пятнами событий, которые и составляют штрихи к портрету славной биографии. Детали-подсказки авторов сюжета раскрывают тему дерзкого преодоления недружественных обстоятельств.
Организаторы образа Золушки убеждают зрителя в возможности реализовать сюжет на собственном опыте.
Популярен на ТВ тип Властителя Дум. Герой всегда в поиске. Успешно постигнув восточные религиозные учения, он удачно практикует единоборства, пробует себя в литературе , при этом успешен в бизнесе. У него свой рецепт приготовления жизненного блюда. Фундаментальные размышления игнорируют былое, более сосредотачиваясь на думах об универсальной природе человека. Последнее слово обязательно произносится с большой буквы, но не в социально горьковском, а в метафизическом смысле.
Самостоятельный аналитический сегмент ТВ-рынка – Разоблачители. Здесь солируют культурологи, политологи, конфликтологи. Аудиторию ожидает блистательный мастер-класс по рецептуре выхода из социально кризиса и разоблачению уловок и фокусов, на которые столь падки идеологические конкуренты. В минимальном временном формате передачи каждому участнику надо успеть приготовить и сервировать правильную и эффектную концепцию жизни, перечислить главные приоритеты, стать адвокатом той или иной идеи и прокурором какого-либо ненавистного предмета. В стиле конфликтологии решительно развеять распространенные заблуждения. Желателен радикальный взгляд: либо великолепно, либо – отвратительно.
Смелая Журналистка нарочито красива. Порыв, стремительность осуждений, контрастирующая с акварельностью намеков. Штриховая прозрачность политических упреков, остроумие в характеристике противника – «олигархов».
Персонаж на контрасте – Гость Из Андеграунда. Его мысли не причесаны…
Звучит тревожное тремоло. Но тревога отменяется. На очереди кулинарная передача, затем встреча с деятелем культуры. Модный Писатель по инерции идеи литературоцентризма популярен на ТВ. Логоцентрический гламур прекрасен красотой не вульгарной, а рефлексивно сдержанной. Писатель поразительно ярко духовен, его соображения по поводу всех жизненных проблем универсальны и легко транспортабельны, потому что не пускают корни в какой-нибудь одной области. Чувствуется, что писатель не очень любит ту страну, на территории которой он проживает, но понимается безысходное: ему, столь духовному, где-то жить надо. Идеи писателя – легкоусвояемый продукт, расфасованный в тару мессианства, а когда необходимо, в одноразовую упаковку псевдофилософских рекомендаций.
Цены
На фоне полифонии и разнообразия ТВ такой комплимент книге, будто она – «энциклопедия жизни», в XXI веке воспринимается по меньшей мере иронично.
Осанна ТВ
Можно найти немало оправданий ТВ. Даже не оправданий, но качественных характеристик и свойств, положительно аттестующих ТВ в сравнении с книгой.
Главное из главных. Как тут не сказать о пользе ТВ. Вот что в России больше, чем оно должно быть, так это ТВ. Хотя бы потому, что ТВ в России обеспечивает информационную целостность страны.
ТВ демократично. В отличие от элитарной книги ТВ отмечено демократическим характером. Озвучим распространенный миф: принято эффектно рассуждать о благотворном воздействии книги на читателя. Набор истерзанных долгим употреблением доказательств всегда под рукой: «Творчество Пушкина будило чувства добрые в народе…», «вся мыслящая Россия читала Толстого…» и т. д. Подобные заявления стали настолько привычными, что с каждым повтором из них уходит изначальная бессмысленность. Бравурные реляции, безусловно, хороши в качестве доказательств мыслительного резонанса идей гениев, но при этом необходимо уточнить, что этот резонанс был возможен среди очень скромной целевой аудитории. Как правило, игнорируется поражающий очевидностью факт: в России XIX века грамотной была лишь небольшая часть населения. Для прочих имена отечественных гениев значили не больше, чем имена нобелевских лауреатов в области химии или литературы для современного обывателя.
В этом смысле телевидение, наследуя функцию радио («книга для безграмотных»), успешно справляется с культурным обслуживанием той части населения, которая не читает книг, не ходит в театр, мало интересуется искусством, политикой и т. д.
Пусть совокупные громадные тиражи книг, так же как и количество театров, не завораживают мыслью о том, как культура смело борется с ТВ. Современный «безграмотный» может быть талантливым компьютерщиком, младшим менеджером и т. д. О мире, о культуре и о себе они узнают из ТВ и Интернета – источников, которые способны составить конкуренцию всем искусствам вместе взятым. Главное, информация этих источников их удовлетворяет.
Пенсионеры и культура
Очевидно, что ТВ ориентируется на молодых и сильных. В искусстве XX века самой большой инвестиционной ценностью стали молодость и внешние данные. Традиционные же ценности, такие как возраст, зрелость, солидность и надежность, некогда главные в патриархальном мире, все больше и больше утрачивали свое значение. СМИ XX века, утверждает герой Р. Гари, сделали все, чтобы вызвать «у стареющих мужчин и женщин сначала в Соединенных Штатах, а затем, с обычной десятилетней задержкой, и в Европе чувства обесценивания собственной личности, приниженности и ущербности из-за потери былого веса и положения в обществе».
Среднестатистический пенсионер – это не седой маршал, не мудрый профессор, не вдова академика, задумчивая старушка с аристократическими жестами… это бабушка и дедушка, чья молодость прошла в эпоху развитого социализма, образовательный ценз не велик, а тяга к книгам не большая, чем к музеям. К тому же эти пенсионеры отчуждены от книги, музея, театра и книжного магазина ничтожной пенсией, страхом выходить на улицу, длительными расстояниями до очагов культуры. Старые люди не очень сильны в спорах относительно эстетики и философии ТВ, они эмпирически (утраченное здоровье, социальные обманы и моральные разочарования) вычисляет алгоритм оптимального выбора между книгой и ТВ и делают его.