Пусть это вас не беспокоит
Шрифт:
– - Мне знакомо это чувство, -- поддакнула Франсуаз. Хотел бы я знать, откуда. Моя партнерша немного помолчала, потом произнесла, -- я слышала, Кларенса выпустили под залог. Что говорит адвокат?
Глаза Лизы Картер блеснули, как будто бы ей наконец удалось после нескольких безуспешных попыток вставить ключ в замочную скважину. Теперь она знала, какую карту ей придется сбросить, чтобы продолжить игру. И ей не было жаль этой карты.
Бедняга Уесли, язвительно подумал я.
В данной ситуации мне только и оставалось, что язвить про себя.
– -
– - Говорит, что у Клара есть все шансы, но...
– - Представляю, как вы все себя сейчас чувствуете.
– - Если бы я не знал Франсуаз так хорошо, то мог бы подумать, что в ее голосе и в самом деле звучит участие.
– - Бедняга Клар.
– - Я вот что подумала, Френки, -- зубы Лизы блеснули в свете роскошной лампы, гордо висевшей под потолком.
– - Кларенс говорил, что в ту ночь его выводили из дома двое. Я имею в виду, двое, не считая Уесли. Как ты думаешь, если бы удалось узнать их имена, это бы помогло?
В серых стальных глазах Франсуаз туманом клубилось участие, но я-то отлично знал, как она довольна. Настал миг ее торжества.
– - Показаний этих двоих было бы достаточно, чтобы обвинить Рендалла в убийстве, -- голос моей партнерши звучал почти безучастно. Ведь ни она, ни Лиза не хотели зла Уесли, не правда ли.
– - Пожалуй, здесь я могу помочь, -- Лиза старательно изображала экспромт.
– - Кларенс уверен, что ни один из этих людей не был Джеймсом, -это его лакей или дворецкий, что-то в этом роде. Я уже говорила, что Клар пару раз брал меня с собой на вечеринки к Уесли. Думаю, я могу назвать имена этих людей.
Маленькая записная книжка в переплете из черной искусственной кожи появилась в руках Франсуаз. Лиза Картер слегка закатила глаза к потолку и назвала два имени. Наверное, именно так она закатывала глаза в те минуты, когда Уесли Рендалл занимался с ней любовью.
Все-таки это дрянной мир.
11
Серый вечер, серые облака, бурая трава.
Челюсть инспектора Маллена вновь начала болеть, а то, что он в данный момент видел перед собой, никак не способствовало его скорейшему выздоровлению.
Леон, всклокоченный и нервный, постукивал ногой о гравиевую дорожку. Его правая рука теребила брючный ремень, открывавшийся под распахнутой курткой. Бедняга был уверен, что сейчас в них начнут стрелять.
Вот уже третий раз в отяжелевшей голове инспектора возникло тупое желание приказать Леону немедленно прекратить пинать гравий, но Маллен всякий раз заставлял себя сдерживаться. В конце концов, если парень хочет испортить себе туфли, то пусть сделает это.
Однако останавливало инспектора вовсе не это соображение. Он не был настолько тактичен с подчиненными, как бы ему того хотелось, и втройне не был тактичен с ними так, как бы этого хотелось им. При других обстоятельствах, он уже давно рявкнул бы на Леона, и тот перестал бы дергать и руками, и ногами, а еще лучше -- вернулся бы в машину и торчал там. Глядишь, и боль в челюсти немного бы утихла.
Но
Высокая, чуть согнутая спина Джейсона Картера находилась прямо перед его носом, а широкая тупая рожа братца миллионера вот уже минут десять мозолила инспектору глаза. А устраивать разборки с подчиненными в присутствии посторонних не позволит себе ни один уважающий себя полицейский.
– - Как ты не понимаешь, Боб, -- досадливо скривился банкир.
– - Тебе угрожает опасность. Ты не можешь оставаться здесь.
Толстое лицо Роберта Картера искривилось в самодовольном презрении к собеседнику. Расплывавшийся на нем синяк лишь немногим уступал тому, что украшал вытянутую физиономию инспектора.
– - Я знаю, что ты никогда в грош не ставил ни меня, ни то, как я живу, Джейсон, -- сказал он, тщательно прожевав слова, прежде чем они вывалились из его широкого рта.
– - Ты можешь чувствовать себя в безопасности, только отделившись от окружающего мира железными заборами и понатыкав везде охранников. Простая жизнь среди простых людей кажется тебе небезопасной, Джейсон?
Страдальческая улыбка исказила лицо старого банкира. Несмотря на то, что говорили о нем другие, он искренне любил своего брата и желал ему добра. По крайней мере, он сам был в этом уверен.
– - Это не имеет никакого отношения к твоему образу жизни, Боб, -умоляюще прокаркал он. Пользуясь тем, что старший из братьев Картер не видит его лица, инспектор Маллен позволил себе широко ухмыльнуться. Финансовый воротила оказался совершенно беспомощным в ситуации, когда не мог воспользоваться сильным и привычным для него оружием -- деньгами. Он разучился общаться с людьми на равных, апеллируя к их чувствам и логике, а не кошельку и социальному положению -- и теперь чувствовал себя абсолютно бессильным перед самодовольным лицом упрямого брата.
Маллен наслаждался этой ситуацией. Проклятье, в жизни все же есть справедливость, и время от времени можно позволить себе невинное удовольствие.
Все-таки улыбка Маллена была немного садистской.
– - Ты сам прекрасно знаешь, с чем это связано, -- старый банкир поджал губы.
– - Твой сын попал в беду, Боб, а теперь мы все в опасности. Ты не можешь этого не понимать. Ты...
Картер развел руками, как будто собирался схватить что-то, ускользающее от него, он сам не мог понять, что. Это была власть -- власть над собеседником, над ходом событий.
Лицо Боба расплылось в неприятной торжествующей улыбке победившей добродетели.
– - Вот видишь, Джейсон, -- его пухлый палец потыкал куда-то вниз, как бы пригвождая к земле властолюбивого брата и те ценности, которые тот исповедовал.
– - Твоя неуемная жадность, твое стремление подмять под себя каждого, кто встречается на твоем пути -- вот что делает жизнь опасной.
– Боб развернулся, указуя на расстилавшийся вокруг ландшафт, призывая в свидетели всех средних американцев, живущих в радиусе трех миль.
– - А здесь нет места ни тебе, ни твоим деньгам, ни твоей власти.