Пусть мне будет стыдно
Шрифт:
Мэтт пожимает плечами.
— Я бы никогда не ударил женщину. Но смешно, что она в это поверила. Знаю, ты можешь сама о себе позаботиться, и, наверное, ты бы намного лучше поговорила с ней, но я не мог позволить ей так с тобой разговаривать.
И я понимаю, что для меня больше не имеет никакого значения, кроме как увидеть этого мужчину обнаженным. Здесь.
Схватив Мэтта за руку, я тяну его из студии в коридор.
— Где твой отец?
— Он попросил одну из помощниц помолиться с ним. Когда она заявила, что не верит в Бога, он опрокинул на нее свое имбирное пиво.
Потянув на себя полуоткрытую первую попавшуюся дверь, я вхожу, нажимая на выключатель справа и вижу, что это небольшая кладовка, заполненная оборудованием для съемок. Оглядевшись по сторонам, убеждаюсь, что нас никто не видит, втягиваю Мэтта внутрь и закрываю дверь.
— Что мы здесь делаем?— спрашивает Мэтт.
Его глаза расширяются, как только я тяну молнию на платье, и оно спадает с моих плеч. Я стою перед ним в черных кружевных стрингах и в черных четырех дюймовых шпильках.
— Снимай штаны,— приказываю я.
Мэтт не теряет ни секунды. Штаны опускаются за рекордное время, и он пытается снять ботинки, застопорившись, поскольку штаны собрались вокруг лодыжек, я стягиваю трусики и снимая их вниз по ногам.
Когда я тянусь к своим туфлям, пытаясь тоже снять, Мэтт хватает меня за запястье.
— Неа. Туфли оставь. Эти туфли чертовски сексуальные.
Вообще этот парень реален? Я нравлюсь ему больше всего без макияжа, и он ценит обувь? Мне это снится?
До того, как я собираюсь ему сказать насколько он удивительный, его руки обхватывают меня за задницу, он приподнимает меня вверх, толкая спиной к полке. Автоматически мои ноги оборачиваются вокруг его талии.
Он накрывает меня своими губами, и его руки касаются меня повсюду, гладят, заставляя меня гореть. Я поднимаю руки, чтобы ухватиться за полку, его рука скользит между моих ног. Его пальцы мучительно медленно скользят, лаская мой клитор, прежде чем погружаются внутрь. Я непроизвольно двигаю бедрами вперед, чтобы получить его еще глубже, его язык собственнически занимает мой рот, соответствуя ритму его пальцев, и единственное на что я способна, это хвататься за полку, потому что мой оргазм быстро приближается.
— Черт побери тебя, Пейдж. Мне нравится тебя чувствовать,— шепчет Мэтт мне в губы.
Мои бедра начинают двигаться быстрее, хотя его пальцы скользят в более ускоренном ритме, а большой палец кружит вокруг моего клитора и просто сводит меня с ума. Я сжимаю сильнее бедра вокруг его талии в тот момент, когда испытываю оргазм, я кончаю с его именем на губах.
— Мэтт, Мэтт, О Боже!
Нахлынувший оргазм все еще заставляет покалывать мой клитор, его пальцы быстро сменяются на его член. Он резко скользит в меня, наши тела вбиваются в полки, заставляя оборудование для фотосъемки со стуком падать на пол. Его бедра вплотную впечатываются в меня, и я принимает все, что он способен мне предложить. Казалось бы, я должна испытывать чувство вины, но я плыву на облаке похоти и экстаза в тот момент, когда мой бывший скорее всего привязан к стулу, оплакивая свою никчемную жизнь, но чувство вины ко мне так и не приходит. Мэтт заставляет меня забыть
Его руки крепко удерживают мои бедра, и он устанавливает ритм, двигая мое тело быстрее и сильнее. Под этим углом,мой клитор трется о его лобковую кость при каждом его движении, и я уже чувствую приближающийся второй оргазм. Раньше такого никогда не было, поэтому немного озадачена из-за того, как мое тело реагирует на Мэтта, мне хочется его все больше и больше, даже этого для меня недостаточно.
— Господи, Пейдж. Так приятно чувствовать тебя, обхватывающей мой член, — бормочет Мэтт, зарывшись лицом в шею, облизывая и посасывая мою чувствительную кожу прямо под ухом.
— Не останавливайся, не останавливайся,— скороговоркой говорю я.
Я чувствую, будто разваливаюсь на части вот уже второй раз подряд, на полке за моей спиной все гремит от наших толчков, и камера падает на пол, разбиваясь.
Я отчаянно цепляюсь за него, чувствуя приближение, когда он отправляет меня за край. Он вбивается в меня еще два раза, прежде чем кончить, выплескиваясь внутрь меня, крича мое имя, и крепко вцепившись мне в ягодицы.
Наша кожа блестит от пота, мы дышим с трудом напротив друг друга, пытаясь нормализовать дыхание. Мэтт отодвигается от моей шеи, прокладывая поцелуи по направлению к моим губам. Он нежно целует меня, обхватывая ладонью мое лицо.
Я хочу навеки остаться в этой кладовке и никогда не выходить отсюда. Поскольку понимаю, что как только мы выйдем за эту дверь, окунемся в реальную жизнь, и мне придется разбираться со всем этим чертовым бардаком. По крайней мере именно в данный момент, мы одни и счастливы, и никто не может испортить этот миг.
— Мэтью? Ты там?
В дверь раздается стук, и мы резко прекращаем поцелуй, оглядываясь по сторонам.
— Боже мой, это твой отец?— в панике спрашиваю я.
— Ты заперла дверь? Скажи мне, что ты заперла дверь?—судорожно шепотом переспрашивает Мэтт.
— МЭТЬЮ! Я должен быть на приеме у врача через тридцать минут. Если я опоздаю, все хорошие журналы уже разберут из комнаты ожидания,— кричит его отец с противоположной стороны двери.
Мы слышим, как начинает поворачиваться ручка с той стороны, и я понимаю, что через считанные секунды мистер Руссо войдет, открыв дверь.
Мои руки и ноги все еще обхватывают Мэтта, его член находится до сих пор внутри меня, он быстро перетаскивает нас к двери и захлопывает дверь, схватившись за ручку, как только она начинает открываться.
— Папа! Ты должен был сидеть в машине!— кричит Мэтт.
— Пикап был в огне!— в ответ кричит мистер Руссо.
— Пикап не мог быть в огне, папа.
Мы слышим, как мистер Руссо фыркает.
— Ну, по крайней мере это возможно.
За дверью наконец устанавливается тишина на несколько минут, и я надеюсь, что мистер Руссо, наконец-то, ушел.
— Думаешь, он догадался, чем мы тут занимались? — спрашиваю я, наконец освобождая Мэтта от своего захвата.
— Нет, конечно же нет. Он, наверное, думает, что это ванная комната,— уверяет меня Мэтт.