Пусть мята напомнит тебе...
Шрифт:
– Ты мне всю пещеру затопишшшшшь! Перестань! Иди отсюда, забудь этого...
– чтобы не вызвать очередной приступ истерики дракон, видимо, решил подобрать другое слово, но то же неудачное: - Холодного. И живи дальше!
Я представила, каково это существовать без Тая, зная, что его нет... Сердце пропустило удар. Стало дико больно, и захотелось повторить подвиг Руи, вырвав израненный орган из груди. Кристалл не согласно засветился, пульсируя, и пытаясь объяснить всю глупость моей затеи. Но сдаётся мне, вампиру не хотелось делиться местом в камне.
– Уааааа - Взвыла я, и волк поддержал мои душевные муки.
– Всё!
– рявкнуло из темноты.
– Я помогу
Мы с Тенью синхронно клацнули челюстями и умолкли. Дракон шумно выдохнул, пустив дым, сделал пару шагов вперёд, пнул какие-то кости с палками и, дыхнув, запалил небольшой костёр.
– Откуда вы?..
– промямлила я.
– Я знаю всё! Когда Мать и Отец создавали этот мир, в самом начале, были только я и ветер. Потом появилось много таких, как я, а Родители создали для нас леса, горы, реки. Я видела, как на свет появились бессмертные, - дракониха скосила один глаз на оборотня, - и мохнатые...
– Да врёшь ты всё, Мхареши!
– раздавшийся позади мужской голос, напугал меня настолько, что я чуть не рухнула с камня к ногам высокого светловолосого мужчины. Он подмигнул мне озорными голубыми глазами и снова обратился к ящуру.
– Это я рассказал ей о тебе! Кстати, пока ты тут затягиваешь старую песню, - он передразнил хранителя мудрости, - "Я самое старое на свете существо"! Душа парня окончательно тело покинет! Так что не разглагольствуй!
– Сам балабол! Шшшшшшшш...
– донеслось обиженное шипение.
– Кто вы?
– завертелась я, переводя взгляд с одного на другого собеседника.
Мужчина (кстати, абсолютно сухой!) весело рассмеялся, подошёл ко мне и протянул руку.
– Вей! Твой дедушка!
– заявил он, ловя меня в попытке рухнуть на землю.
– Эй! Зачем так реагировать! Стой ровно!
– Но ты же бог!..
– брякнула я.
– Из сказки...
Он обиделся.
– Горазда же Селена детям мозги промывать своими сказками!
– бурчал он, водрузив меня на ноги, и нервно зашагал по пещере туда-сюда. Мы с оборотнем таращились на восприимчивое божество.
– Твоя мать, знаешь ли, тоже не воспринимала нашего родства. Пришлось присматривать за ней тайно. Но, знаешь, как это противно держаться в стороне от собственного ребёнка? Всё, милая, с тобой всё будет иначе!
– Он остановился и посмотрел на меня, а я попятилась.
– Обещаю баловать подарками и всячески помогать!
Если это была угроза, то она подействовала. Я вжалась в стену.
– Я тронулась умом! Галлюцинации! Это всё от расстройства! А может я валяюсь в отключке? С Таем всё в порядке, и мне всё снится?
– бормотала я. Добрый волк, чтобы развеять мои сомнения грызнул меня за ногу.
– Ай! Верю!
– Ну и славненько!
– потёр ладошки ветреник из бабушкиных сказок и обратился к драконихе, которая то же встречалась в одной байке о Селене. Кажется, именно Мхареши сделала меч для неё.
Пока я размышляла, те двое с нездоровым энтузиазмом стали обсуждать Тая, его ранения, словно повёрнутые на работе лекари.
– Сейчас мы его починим!
– пообещал мне Вей.
– А если не приживётся?
– ненавязчиво поинтересовалась, не такая уверенная в своих силах дракониха.
– Цыц!
– топнул ногой бог и оглянулся на меня. Подмигнул.
– Не пугай мне ребёнка! Она сейчас испугается, что её любимый окончательно сапоги откинет, и что мне тогда её от самоубийства отговаривать?
– Да, странная она у тебя, - согласилась Мхареши, - я тут от неё чуть по всей пещере не бегала, когда она себя в качестве
Волк робко рыкнул, но, испугавшись щелчка драконьего хвоста, присмирел.
Вей и ящур склонились к Таю. Дракон пыхнул огнём прямо на парня, и я всерьёз испугалась, что его сожгут. Невольно схватилась за сердце. Почему-то вспомнила слова про любимого, и задумалась, глядя, как бог серебристыми струями ветра направляет пламя прямо в зияющую дыру на груди Тая. Жар впитался телом бледного парня. Когда дар дракона всосался окончательно, и края раны немного, но не до конца, стянулись, в пещере воцарилась тишина. Мхареши и Вей чего-то ждали, не сводя напряжённых взглядов со своего пациента. Спустя долгое мгновение синева с кожи парня стала исчезать. Грудь мерно вздымалась... Он оживал, а я опять рыдала, подползая к нему на четвереньках по камням, раздирая штаны и ноги об острые булыжники. Уцепилась в него, уложив у себя на коленях, и стала раскачиваться, успокаивая себя: "Он жив! Жив! Жив!". На плечо легла рука бога. Вей протянул мне кусок мокрой тряпки. Не в силах даже проговорить слов благодарности, я приняла лоскут и обтёрла своё сокровище, очищая его тело от запёкшейся крови. Вслушиваясь в тихое уверенное дыхание, я поняла, что не хочу отпускать этого мужчину никогда! Я буду жить дальше, ведь он теперь тоже будет жить.
– Так его любишь?
– застал врасплох вопрос Вея, присевшего на корточки напротив нас.
– Да, - не задумываясь, ответила я, потом замялась, хотела отрицать, ещё разок подумала и поняла, что в этом нет смыла. Действительно люблю. Чуть с ума не сошла потеряв. И радуюсь, как полная дура, обретя его снова.
– Да! Спасибо! Вам обоим спасибо!
Бог и дракон немного смутились.
– Бабушку вы тоже так оживляли?
– задумалась я.
– Селену?
– немного помрачнел Вей, которому неприятно было вспоминать прошлое.
– Почти. Драконов присутствовало больше, да и боги старались все. А я... Я, как ты сейчас, держал её на руках.
– Потом чуть не отдал её Добрану...
– припечатала Мхареши.
Мужчина злобно стрельнул глазами в сторону дракона, потом взглянул на меня и решил уже не останавливаться - рассказал всю правду. Уселся удобнее, на хвосте ящура, заложил руки за голову и затянул свою историю.
– С ней было очень сложно. Как вобьёт себе в голову какую-то блажь - хоть в лепёшку расшибётся, но сделает! Так получилось и с тем магом. Мойрусом. Понимаешь, не сиделось ей на месте. Приключений хотелось. Умчалась на подвиги. Бросила меня. Подобрала колдуна, стала его защитницей. Потом влезла в разборки, чуть не погибла. Хотя нет. Она погибла! Там на поле, я понял, что потеряю её. Сам чуть смертным не стал с перепугу. Но Мать, она ведь великая и мудрая, явилась вместе с Отцом, на помощь. Они вложили в неё жизнь предоставив выбор: либо она возвращается к смертным, либо становится одной из нас. Селена же отдала жизнь за общее благо.
– И что?
– заинтересовалась я, прислонившись щекой к затылку Тая. Я слушала бога и нарезая из собственной рубахи лоскутки, перематывала раны моего мужчины. Чувствуя, как он согревается и наполняется жизнью заново.
– Что она могла сказать?
– хмыкнул бог.
– Она же без сознания была. Я подумал, что её выбор очевиден и отнёс к вратам столицы.
– Сам отдал королю, Златоусому!
– перебила его я.
– Разве ты не любил её?
И прикусила язык, не зная, в праве ли обращаться так вот запросто на "ты" к божеству. Но раз уж он назвал меня внучкой, то стало быть можно. Во всяком случае, сам виноват! Вей, словно читая мои мысли, рассмеялся.