Пусть небеса падут
Шрифт:
– Что?
– Она качает головой.
– Это просто... это нелегко сделать. Ранее я солгала, когда сказала, что это основная формула. Я поняла, если бы ты знал, как тяжело это было на самом деле, ты даже и не пытался бы.
– Эй, я не настолько упрям.
Она приподнимает бровь.
– Только не я, - настаиваю я.
– Это не имеет значения. То, что имеет значение, это то, что ты сделал.
– Она улыбается мне сквозь темноту. Не совсем полная улыбка, но очень, очень близко, чем обычно.
– Ты очень
К моим щекам приливает кровь. Наверное, это первый комплимент, который я от нее получил.
– Что я должен сделать?
– Ты должен добавить четыре Восточных один за другим. Ты уже знаешь, как их звать. И чтобы объединить их, ты скажешь, "Соединитесь." Удостоверься, что ты сосчитаешь до пять между каждым порывом.
Я поступаю так, как она говорит, и с каждым прорывом, что я добавляю, воронка передо мной растет, до тех пор, пока у меня не получается узкий цилиндр силы, идущий в небо, почти такой же высокий, как и столб Одри.
Так здорово.
– Теперь сконцентрируйся на всех ветрах под твоим контролем. И прошепчи Северным, "Усильтесь". Затем отпрыгни назад настолько далеко и быстро как можешь, или ты получишь увлекательнейший полет всей своей жизни.
Я отскакиваю назад, когда команда слетает с моих губ, и труба утраивается, простираясь достаточно широко, чтобы засосать автомобиль, и становится, по крайней мере, сто футов высотой.
– Святое дерьмо, я не могу поверить, что я это сделал,- выдыхаю я.
– Я тоже не могу.- Но она говорит это не с издевкой. Она смотрит на меня и искренне смеется.
Смеется.
Это лучший звук, который я когда-либо слышал.
И затем она перекрикивает гул и говорит, - Теперь вставай в трубу.
Мои внутренности собираются в кучу.
– Ты все еще серьезно насчет этого?
– Ты должен привыкнуть к удержанию твоего направления в буре. И удержать себя от падения является в значительной степени самым важным навыком, который ты можешь приобрести.
– Да, но нет ли способа, который помог бы мне с этим справиться, и не затрагивал бы сотню футов свободного падения с вершины циклона?
– Ничто не сможет мотивировать тебя лучше. Давай же. Ты можешь сделать это, Вейн. Ты помнишь команду, которую я использовала, призывая Южные, чтобы они меня поймали?
У меня есть чувство, что она, в чрезмерном восторге видя шага Вейна в гигантский вихрь из смертельного плана, но я люблю видеть ее настолько уверенной в моих силах. Таким образом, я говорю ей, - Поймай меня мягко, услышь мой зов. Схвати меня мягко прежде, чем я упаду.
– Отлично. Подожди, пока действительно не начнешь падать, прежде чем прошептать команду. Но не жди слишком долго, или не будет достаточно времени, чтобы замедлить приземление.
Я всматриваюсь в воронку.
– Хочешь, чтобы я тебя туда столкнула?
– предлагает она.
Шагаю в кричащий
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, и вхожу, попадаю в воронку.
Рев ветра заглушает мой крик, когда порывы ветра поднимают меня к небу так быстро, что я уверен, что меня стошнит. Вскоре мой желудок возвращается на свое законное место в моем теле.
Ветры дергают меня за кожу, заставляя ее слегка пульсировать от силы, и в течение мгновенья я зависаю. Не лечу. Не падаю. Просто плаваю выше всего этого, только я и небо. Тогда я начинаю снижаться, и не могу — ради своей жизни — вспомнить ни одного слова команды, которая нужна.
Думай, Вейн. Вспомни чертову команду или разобьешься о землю на миллион кусочков.
Но я не могу. Мой разум пуст. За исключением одной мысли.
Я собираюсь умирать.
Глава 28
Одри
Стремительное падение Вейна с небес отнесло меня в прошлое.
Надо мной, в западне Буреносца, висит человек. Покалеченные руки, ноги и тёмная одежда переплелись с ветром.
На одну леденящую душу секунду мне показалось, что это - мой отец, и моё тело содрогнулось от рыданий. Позже я внимательней разглядела его лицо.
Это не мой отец.
Это отец Вейна.
Ненавижу себя за то, что чувствую облегчение, но ничего не могу поделать.
Его широко раскрытые испуганные глаза встречаются с моими, и он старается освободить руки. Но он слишком крепко связан ветрами, чтобы двигаться. Своими силами ему ни за что не вырваться.
Я должна помочь ему. Я должна это исправить каким-то образом.
Прежде чем я смогла решить, что делать, порыв вырывается из бури, наматывается вокруг темного ствола дерева, и несет его прямо на меня, как будто кто-то его контролирует. Я падаю на землю, прикрывая голову худыми руками, и жду, когда меня раскромсают зазубренные ветви. Но ветер меняет направление, и я слышу, как закричал папа Вейна.
Что-то красное и мокрое капнуло мне на руку.
Оно слишком яркое среди серой и черной бури. Я не понимаю, что это такое и откуда оно взялось до очередной капли, брызнувшей мне на щеку.
Я оборачиваюсь и вижу корявые ветви, торчащие из его рук, шеи, груди. Потоки красных струй, сочащиеся из ран.
Я кричу сильно и громко, как никогда не кричала раньше.
Крик Вейна вырывает меня из этого, и я командую порыву ветра вокруг меня "Лети!"
Не дыша, я не беру Вейна за талию и затаскиваю в ветра, поддерживающие меня.
– Говорил же, это плохая идея, - бормочет он дрожащим голосом.
Он прав.
Он даже беспомощней своих родителей.
Я не могу позволить себе забыть это - неважно, сколько надежд он подает.