Пусть поднимется ветер
Шрифт:
Она кивает.
– Думаю, это так.
– Ее пальцы дразнят бриз, все еще скользящий по ее коже.
– Именно мой щит вызвал прорыв, если ты хочешь знать, - шепчет она.
– Сначала я даже не знала, что происходит. Я думала, что для этого мне нужен ты. Но, очевидно, нет.
Думаю, она не хочет, чтобы слова чувствовались подобно удару ветрорезом в мой живот, но... они действуют на меня именно так.
– Что еще?- спрашивает она, мне требуется секунда, чтобы понять, что она говорит о ранах.
Я
– Он вырезал здесь свое штормовое облако. Думаю, это должно заклеймить тебя, как его.
Она сжимает руки в кулаки.
Я делаю то же самое, выжимая красную воду из полотенца, которое по-прежнему у меня в руке.
– А последняя?
– спрашивает она.
Мои пальцы перемещаются к ее пояснице.
– Это просто зубчатая линия. Но она самая глубокая. Думаю, он хотел причинить тебе боль.
– Возможно, - бормочет она.
– Но я легко отделалась.
– Это нелегко.
– Мои руки дрожат так сильно, что я почти роняю полотенце.
Я не хочу задавать свой следующий вопрос, но это нужно сделать:
– Он... я имею в виду... есть ли другие раны, которые я должен проверить? Или... он...
Нет. Я не могу произнести этого.
– Больше ничего нет, - говорит она, фокусирую взгляд на двери.
Я отворачиваюсь, чтобы она не видела слезы, которые я смаргиваю. И именно тогда я замечаю, что мы не одни.
Парень в спортивной куртке стоит в дверном проеме, держа две пластмассовых аптечки и пачку одежды в дрожащих руках.
Его взгляд сосредоточен на ранах на спине Одри.
– Что произошло с вами, ребята?
– шепчет он.
– Это что-то, к чему мы должны подготовиться?
Я предполагаю, что он представляет серийных убийц или что-то в этом роде.
Если бы все было настолько легко.
Я мог бы сказать ему всю сложную правду. Но у меня нет времени или сил заставить его поверить мне.
Плюс, его вопрос заставил меня понять кое-что более важное.
Тут сотни людей, пойманных в ловушку в этом отеле... и мы подвергаем их всех опасности, просто находясь здесь.
– Мы уедем, как только мы закончим, - говорю я ему, когда Солана берет вещи.
– И как только мы уйдем, заприте двери и не позволяйте никому выходить на улицу.
– Почему? Что там?
– Просто оставайтесь вне бури. И когда шторм стихнет через пару часов, выводите всех отсюда.
– Буря так скоро не стихнет, - спорит он.
Но он ошибается.
Стихнет.
Я собираюсь заманить Райдена подальше от этой горы.
А потом, я собираюсь покончить с этим.
Глава 38. ОДРИ
Обычная одежда чувствуется странно на коже.
Всё чувствуется странным.
Особенно, когда я смотрю на
Я выгляжу... нормально.
Немного потрёпанная и уставшая.
Но это все еще я, даже в тесной обычной одежде.
Если бы только я могла чувствовать себя, собой.
Я стараюсь заплести волосы, но мои раны растягиваются, когда пытаюсь поднять руки.
– Помочь?
– предлагает Солана.
Я качаю головой.
Это не важно.
Всё-таки я больше не опекун.
Не уверена, кто я.
– Можно мне войти?
– спрашивает Вейн через дверь, и я чувствую, как мои губы складываются в полуулыбку.
Он оставил нас одних, чтобы мы могли переодеться, не дожидаясь, пока мы попросим об этом.
– Да, мы все прикрыты, - говорит Солана, теребя рукава на своей бледно-зеленой куртке.
Между этим и штанами, это было самое большое количество одежды, которое я когда-либо на ней видела. И это заставляет мой взгляд задержаться на её лице, которое обладает такими нежными, милыми чертами, что сложно не...
Эта мысль исчезает, когда Вейн протискивается в комнату.
Он переоделся в темные штаны и рубашку, которую в настоящий момент можно не принимать в расчет, так как он натянул только один рукав. Оставшаяся ее часть запуталась и сбилась в кучу между шеей и бинтом на локте, оставляя грудь и живот открытыми и...
Ух ты.
– Не поможете мне?
– спрашивает он.
Я размышляю над числом приседаний, которые он выполняет, когда Солана отвечает:
– Думаю, Одри с этим справится.
Она улыбается, когда говорит эти слова, но в ее голосе слышится напряжение.
Поэтому я бросаю взгляд на Вейна, думая, хотел бы он, чтобы помогать вызвалась она. Знаю, мои сомнения безумны, но ничего не могу с собой поделать.
Щеки Вейна краснеют, и он пожимает открытым плечом. Но из-за его пристального взгляда мое сердце пропускает удар.
Он сосредоточен только на мне, и словно канатом притягивает меня ближе.
– Одеваться с выбитым локтем сложновато, - говорит он, когда я пытаюсь натянуть рубашку на повязку.
– К тому же, я не уверен, что размер подходящий.
По всей вероятности, нет.
Он всегда был таким широкоплечим?
Приходится приблизиться, чтобы распутать рукав, и в итоге я задеваю его живот.
И снова. Ух ты.
Я уверена, что краснею. И воздух покалывает, затуманивая мой разум.
Я в последний раз дергаю рубашку, чтобы прикрыть его, и ткань облегает его мускулы словно вторая кожа.
– Спасибо, - шепчет Вейн, наклоняясь так близко, что его дыхание скользит по моей шее.
Его волосы влажные, а лицо чисто вымыто, возвращая воспоминание о его мальчишестве. Но черты лица выглядят более угловатыми и темными, чем были прежде.