Пусть тайга ко мне привыкнет
Шрифт:
Витька почему-то только сейчас заметила, как сильно хромает Митрофан Игнатьевич.
— У него нога болит? — спросила она. Осколок, — коротко ответил Вася. — Всю войну на подводных лодках плавал, — с уважением добавил он.
— И не вытаскивается никак? Осколок? — Витька представила, как, должно быть, больно Митрофану Игнатьевичу. Один раз она занозила коленку. Упала, а острая щепка прямо и воткнулась. Ох, и орала она тогда! С тех пор прошло два года, а шрам всё ещё видно. А тут — осколок! Железный!..
Витька вздохнула. Вася не разговаривал, молчал, что совершенно
— Я домой пойду, — сказала она.
Вася кивнул: «Бывай!» и задерживать не стал...
ПРОИСШЕСТВИЕ ВТОРОЕ, ГОРАЗДО СЕРЬЁЗНЕЕ ПЕРВОГО
В тот день, когда случилось это чрезвычайное происшествие, «Калинин» свернул к совершенно пустому, без единого домика, берегу.
Вообще, все теплоходы, как автобусы и троллейбусы, делают остановки в строго обозначенных местах. Но на «Калинине» был капитаном Митрофан Игнатьевич, который считал, что если можно помочь человеку — значит, надо помочь. Поэтому «Калинин» приставал — пришвартовывался даже там, где, казалось бы, и лодка не подошла. Потерянное время нагнать ничего не стоит: была бы машина в порядке да команда хорошая.
На берегу, куда собирался швартоваться «Калинин», стояла мачта с алым флажком на верхушке, а между двух деревьев бился на ветру лозунг: «Добро пожаловать!» Дальше, насколько хватало глаз, раскинулся луг, ярко-зелёный с голубыми, белыми и красными пятнами цветов.
У воды стоял белоголовый и белобородый старик, а вокруг, высунув язык и свернув хвост колечком, бегала рыжая собачонка.
Старик чего-то, по-видимому, ждал. Митрофану Игнатьевичу нужно было что-то ему передать. Коку тёте Тане требовался щавель для зелёных щей. А вахтенный матрос должен был бросить на берег чалку — специальную верёвку, с помощью которой судно «привязывают» к берегу.
Витька крутилась на нижней палубе, у самого выхода. Потому что с верхней хотя и дальше увидишь, но меньше.
Степан Иваныч сидел тут же на перилах и наблюдал за приготовлениями.
«Калинин» причалил, матрос перекинул на берег узенький служебный трап, и белоголовый старик забрался на теплоход. Они с Митрофаном Игнатьевичем крепко, за руку, поздоровались и сразу задымили.
— Что, Митрич, заждался? — задал вопрос Митрофан Игнатьевич, когда о погоде и о здоровье было уже спрошено.
— Есть маленько, — прокряхтел старик.
— Ну, с тебя магарыч! Внучка тебе правнука подарила! Готовь подарки, обратно пойду, заберу.
Митрич как-то странно закурлыкал, непонятно, плачет человек или смеётся.
Витька не стала больше прислушиваться к малопонятному разговору, тем более что увидела, как её Степан Иваныч не торопясь спускался по трапу.
— Назад! — скомандовала Витька.
Но кот и ухом не повёл. Этого неслуха давно следовало наказать: с тех пор, как они на теплоходе, он совершенно отбился от рук.
— Ах, так! Ну, погоди! — и Витька сбежала по трапу следом за котом.
Вахтенный матрос на берегу играл с рыжей стариковой собачонкой: он бросал палочку, а собачонка, весело подлаивая, пускалась за ней, хватала и несла
Тем временем Митрофан Игнатьевич и старик Митрич закончили разговор, Митрич сошёл на берег, а кок тётя Таня вернулась с охапкой щавеля. Вахтенный поднял трап, и «Калинин» отошёл...
Наши мамы всегда знают, когда с нами случаются неприятности. Как им это удаётся? Неизвестно. Все они, наверное, немного волшебницы.
Так или иначе, но Людмила Петровна стала искать Витьку, как только теплоход прогудел на прощанье своё «У-хо-жу-у!»
Она обежала обе палубы, заглянула в салоны, опросила всю команду: «Вику не видели?» и наконец, очень обеспокоенная, постучалась в капитанскую каюту.
Наверное, у неё был сильно встревоженный вид, потому что Митрофан Игнатьевич сразу же спросил:
— Что случилось?
— Викуша пропала... Витька...
Митрофан Игнатьевич не стал задавать глупых вопросов, вроде: «Что вы говорите?!» или «Не может быть!» Он быстро нажал какую-то кнопку и сказал:
— Внимание команде теплохода «Калинин»! Пропала девочка Вика Турабова, шесть лет. Обыскать теплоход. Вахтенному через десять минут доложить.
Естественно, Витьку на «Калинине» не нашли.
Больше того, обнаружилась ещё одна пропажа: исчез ехавший с девочкой кот. Об этом сообщила тётя Таня. Первый раз за всё время плавания он не явился к моменту приготовления мясных биточков.
Вахтенный матрос Вася доложил капитану обстановку очень скучным голосом: с Митрофаном Игнатьевичем он плавал не в первый раз и хорошо знал его характер. Теперь до конца рейса ему обеспечена «интересная» работа — мыть посуду и чистить картошку на камбузе, то есть, кухне.
Пока на «Калинине» искали пропавших, Витька гонялась за котом.
— Степан Иваныч! Степаша! Иди сюда! Кис-кис... — звала Витька самым нежным голосом.
Но Степан Иваныч словно ничего не слышал. Прижав уши и вытянув хвост, он жадно втягивал жаркий воздух. Пахло мышами и ещё чем-то незнакомым, но необыкновенно вкусным. Выяснить! Узнать! Схватить!!! Степан Иваныч осторожно и очень умело, будто он всю свою жизнь охотился, а не спал на кухне благоустроенной квартиры, пробирался в этих зелёных, замечательных джунглях.
И пришлось бы Витьке распрощаться с белым котом с рыжинками на хитрой морде, если бы у неё не появился неожиданный помощник.
Она вдруг услышала, как впереди что-то шумно задвигалось, завозилось и стало быстро приближаться.
Конечно, она немного испугалась, но в эту самую минуту прямо ей под ноги выскочил взъерошенный Степан Иваныч и в один миг забрался на плечо. Следом из зарослей выкатилась рыжая собачонка старика Митрича.
Собак Витька никогда не боялась и могла подружиться с какой угодно. Они, по-видимому, это чувствовали и даже не пытались её пугать. Поэтому собачонка завиляла своим крендельком, пританцовывая на месте, и несколько раз тявкнула, словно объясняя, как всё получилось.