Пустая карта. Уравнение измены

Волкова Виктория Борисовна

– Красивые часы...

– Подарок на день рождения, – довольно хмыкнул Арсений Петрович и сразу перешел к делу: – Какая проблема у вас, доктор?

Витольд сбивчиво и путано принялся объяснять. Хотя готовился к разговору. Но часы сбили его с толку. И в голове сейчас роились странные мысли. Мэри и этот старик? Может, два авторитета не поделили жену бедного доктора? И Лавр решил действовать по принципу "так не доставайся ты никому!"?

Стрельников даже забыл показать портрет, переделанный женой в ночи. И судорожно принялся рыться в портфеле.

– Вот,

по свидетельским показаниям составили, – протянул он лист Чаганову. – Моя супруга видела его в офисе, а другие свидетели убеждены, что именно этот человек жил в одном подъезде с Марком Баженовым накануне его гибели.

Чегевар уставился на него удивленно, и это не укрылось от Стрельникова.

– Обознаться твои свидетели не могли, Витольд Александрович?

– Мы решили провести собственное расследование обстоятельств гибели Марка, – солидно заметил Стрельников. – Опросили людей в подъезде, составили примерный портрет. И только потом моя жена вспомнила, что тоже видела этого мужчину. А вы знаете его, Арсений Петрович?

– Да, – недовольно хмыкнул Чегевар и замолчал надолго.

Витольд, выдерживая паузу, отошел к окну. Призвал на помощь всю свою выдержку и попытался привести мысли в порядок.

"Всему может найтись объяснение, – сам себя заверил Стрельников. – Может, Супер-кот попросил...– И тут же одернул себя: – Ага, а Мэри по просьбе малознакомого человека купила дорогие часы? Сам-то ты веришь в это?"

Он стиснул зубы и постарался выровнять дыхание.

"Моя Мэри и этот гад? Ничего не понимаю!"

А воображение уже подкидывало картинки, одна другой пакостней. Его жена, вздыхающая и извивающаяся под этим червяком.

"Подожди, – сам себя оборвал Витольд. – Чаганов после пяти сеансов химии. Плюс простатит. Он уже ни на что не способен. Во всяком случае, до меня ему далеко", – зло подумал Стрельников, вспоминая, как сегодня утром Мэри вздыхала и извивалась под ним. А он, нависая над ней, считал себя самым счастливым в этом мире...

Он отринул разъедающие душу недавние воспоминания и тупо уставился в окно. На дорожке, прямо около центрального входа стоял новенький мерседес, припаркованный с нарушением всевозможных правил.

"Карета Чегевара, – желчно отметил Витольд. – Новые часы, новая машина. День рождения удался!"

Он уже собрался отойти от окна, как в этот момент стекло заднего пассажирского сидения поехало вниз. В образовавшийся проем выпросталась холеная рука с зажженной сигаретой. Стрельников заметил длинные ногти, традиционно окрашенные в алый цвет, и крупные серебряные перстни. Палец заученным движением стукнул по пахитоске, сбрасывая на землю столбик пепла, и рука снова скрылась в затемненном салоне авто. Одно мгновение. Но и его хватило, чтобы снова почувствовать себя счастливым, полюбить весь мир. И даже этого насупившегося старика в белой майке поло и таких же льняных брючатах.

Все встало на свои места! Мэри – любимая жена – никак не связана с криминалом. А вот Анька... Кто бы мог подумать?

Но Стрельникова это мало касалось. Он повернулся к Чегевару и учтиво поинтересовался:

–

Этот человек хочет убить мою жену. Вы сможете его остановить?

– Я и сам ищу его. Надеюсь, найду раньше, чем ему удастся причинить кому-то вред.

– Вы его знаете?

– Да, – кивнул Арсений Петрович и деловито засобирался к выходу. – Спасибо за информацию, доктор! Буду должен.

Витольд ничего не понял и решил, что затея встретиться с криминальным авторитетом оказалась никчемной.

– Никогда не связывайся с бандитами, – учил его Сказочник. – Ненадежные пустые люди.

Витольд поморщился, понимая, что единственная встреча украла у него лишь полчаса времени, а вот Марк расплатился сполна.

Чегевар, развернувшись в дверях на прощание, проворчал нехотя:

– Увозите свою ненаглядную куда подальше, доктор.

"Спасибо за совет", – мысленно хмыкнул Стрельников и после коротких раздумий позвонил в Центр своему личному дракону.

– Когда я иду в отпуск, Нина Николаевна?

Анька злилась. На Чегевара, на его вассалов, но больше всего на себя. Ну как можно быть легковерной дурочкой, особенно когда имеешь дело с Арсением Петровичем?

Утром, только проснувшись, она перекатилась на его половину кровати и, ласково погладив по лысине, выставила ультиматум:

– Я поеду с тобой, Сеня.

– Хорошо, – как ни странно, сразу согласился Чегевар. И даже в машине шутил, подначивал и все норовил то огладить колено, то взять за руку. Она и разомлела, идиотка! Когда белоснежный "мерин" замер около входа в больницу, старый хрен выскочил козликом из машины, на корню пресекая ее попытки выйти следом.

– Мы договаривались, что ты со мной поедешь, Аня! А сопровождать меня по кабинетам не надо, – отрезал Чегевар и, глянув на сидевшего за рулем Супер-кота, рыкнул: – Костик.

Тот сразу щелкнул автоматическим замком, прекращая никчемным спор, да и лишая Хозяйку возможности настоять на своем.

Оставалось только сидеть и ждать. Ну и курить. Анька, приоткрыв окно, затянулась сигаретой. Открыла эсэсмэски, удалила лишние. Ни Чегевар, ни его дотошные помощники не догадаются. А уж товарищ Гурьянов тем более. Главное, чтобы Майка не распустила нюни, не стала себя жалеть, не принялась выяснять, кто кого хочет грохнуть, а просто приняла меры. Заказать жену Валера побоится, а вот развестись может запросто, перед этим наврав с три короба и подсунув Майе документы, лишающие ее всякой собственности и денег.

"Плавали, знаем, – фыркнула про себя Владыкина. – Ну погоди, Батон, гусь плешивый! Баженова тебе покажет. Обдерет как липку. Побежишь в одних трусах за комсомолом", – мысленно ругнулась Анька, внезапно вспомнив, что до перестройки Валера Гурьянов значился секретарем комсомольской организации университета. Анька помнила его в ту пору. С толстыми щеками и будто смазанным жиром лицом, вечно попадающийся им с Майкой в коридорах старого корпуса. А еще улыбка, словно приклеенная, искусственная. И зубы крупные, как у коровы. Это уже потом Майка настояла на хорошем протезисте.