Пустотность, или полное отсутствие невозможного «я»
Шрифт:
Тогда мы растворяем и явление этого подлинного, истинного бытия, поэтапно переходя на более тонкие и тонкие уровни растворения.
But I believe we have a morning on the Kalachakra practice, in which the discussion of this topic would be more appropriate.
Но мне кажется, у нас запланировано утреннее учение во вторник, где мы поговорим о визуализациях, медитациях в контексте практик «Тантры Калачакры», где подобная дискуссия будет более уместна.
Часть
We have been talking about the self or “me,” which is imputed onto the stream of continuity of our aggregate factors that make up each moment of our experience.
Итак, мы говорили о нас, или о нашем «я», персоне, личности, эго, которые ментально обозначаются нами на основе для обозначения – потоке пяти психофизических совокупностей-скандх, которые образуют наш опыт, наши переживания действительности.
That conventional “me” is what the word or label or concept of “me” refers to on the basis of these ever-changing aggregates that form continuity according to individual karma.
К функционированию потока этих пяти психофизических совокупностей, или скандх, под воздействием индивидуальной кармы, в рамках закона причины и следствия, обозначенное поверх них, или на основе них, «я», условно существующее, условно, или относительно, реальное «я», функционирующее, – вот именно о нём мы и говорим.
When we talk about the voidness of a self of a person, we are talking about the absence of various impossible ways of existing that our minds, out of the habits of confusion, project onto that conventionally existent “me.”
Говоря о пустоте «я», или, иными словами, в других терминах, о бессамостности индивида, личности, мы говорим об отсутствии в этом «я», в этом относительно, условно существующем «я» – каким мы его позиционируем – каких-либо невозможных способов существования.
There are many levels of this and we need to refute, and stop thinking, stop projecting, or stop believing in these projections, step by step.
Так мы проецируем, или мы наделяем это «я», относительно существующее, условное «я», всеми этими невозможными способами существования в силу нашего неведения, в силу того, что в уме нашем сильно неведение. Итак, эти уровни невозможного существования бывают совершенно разных уровней, или слоёв, тонкости и грубости. И нам необходимо поэтапно, постепенно, снимая один слой за другим, расставаться с ними и обнажать наше подлинное «я», каким оно существует действительно.
First, we need to refute, or get rid of, what is known as doctrinally based awareness, doctrinally based confusion, about how the self exists.
Итак,
We may think that, “I exist in certain ways” that we have learnt through a certain doctrine. This is referring specifically here to the doctrines of non-Buddhist Indian schools of philosophy.
Такая доктринально привнесённая, или обретённая, или, проще, выученная модель неведения, форма неведения, верит в некий невозможный способ существования нас как личностей, или нашего «я». Здесь буддийская философская доктрина совершенно чётко указывает на те видения «я», которые проповедовались, которые излагались в различных индийских небуддийских философских школах.
These are views that we needed to learn; somebody had to teach them to us. These weren’t things that anybody would naturally believe.
Почему они именуются обретёнными или доктринально привнесёнными видами, формами неведения? Потому что для того чтобы обрести их нам необходимо им у кого-то научиться, кто-то должен нам преподать их. Какая-то систематизированная доктрина, школа и так далее – философские воззрения – должно внести, вложить в наши умы подобное видение реальности, «я».
Although the various non-Buddhist Indian schools of philosophy have different assertions concerning the self or the atman, we call it; nevertheless there are certain features, which are agreed upon in common by all of them.
Итак, прежде всего нам необходимо расстаться с этой формой неведения – доктринально привнесённой, или выученной. И хотя различные индийские небуддийские философские школы излагают, или описывают, классифицируют, различные способы, невозможные для нас, существования «я», во всех них, проведя такой общий анализ, мы можем выявить некоторые закономерности и общности.
What are these characteristics? There are three characteristics of this impossible self.
У такого невозможного, или нереального, – невозможно, чтобы оно существовало таким образом – «я» мы выявляем три характеристики.
Whether we call it a self or we call it a soul, which is bringing in, perhaps, a non-Indian scheme, that’s really hard to say how we would actually translate what we are talking about here; but there are many features of it that are similar to our Western idea of a soul.