Пустой город

Хантер Эрин

«НЕТ, — подумал Счастливчик. — НЕТ!» — но он ничего не мог сделать. Он не мог даже пробиться к сестре. Чужие лапы, бока и когти отбрасывали его прочь, тащили к земле. Потом он увидел Лапочку. Израненная, искалеченная, она умирала на голой земле, не в силах отползти в сторону. Сталь и Кинжал тоже были здесь, они тоже рвали, кусали и бросались, но даже их поглощала черная масса собак. Маленькая Дейзи с воем скрылась под сшибающимися телами.

А он, Счастливчик, ничего не мог поделать! Ничего!

Он пытался схватить Дейзи за шкирку, но его лапы

вдруг разъехались в стороны, поскользнувшись на воде. Нет! Это была не вода. Это была теплая, скользкая, темная… кровь. И она все прибывала, она плескалась вокруг его лап, впитывалась в шерсть. Поверхность жуткого моря поблескивала безжалостным светом: так блестел яд, смертоносной пленкой расплывшийся по отравленной реке.

Объятый ужасом, Счастливчик отскочил, поскользнулся и упал. Его пасть сразу наполнилась кровью, он почувствовал ее металлический привкус на языке. Зубы тоже стали липкими и мерзкими. Глаза налились кровью, все вокруг стало красным.

Кроваво-красным…

Счастливчик вскочил, дрожа с головы до хвоста, жадно хватая пастью воздух. Сердце бешено бухало о ребра, словно готово было выскочить наружу. Небо и весь окружающий мир были окрашены красным, и на какой-то ужасный миг Счастливчику показалось, будто он чувствует во рту привкус собачьей крови.

Но потом он опомнился. Это был всего лишь рассвет. Собака-Солнце зевала и потягивалась, пробуждаясь ото сна, окрашивая небо пурпуром.

Но Счастливчик не смог успокоить бешеную пляску своего сердца, как не смог сдержать испуганного визга.

Дейзи, спавшая рядом, зашевелилась и, приподняв голову, сонно лизнула его в щеку.

— Счастливчик? Все хорошо?

Он в ужасе опустил взгляд, и едва не упал от облегчения. Дейзи не погибла, раздавленная и разорванная яростью Собачьей Грозы, она спала рядом с ним, целая и невредимая. Ослабев от счастья, Счастливчик лизнул ее в нос и тоненько заскулил.

— Все… хорошо, Дейзи. Просто плохой сон. Ничего страшного.

Он решил, что не будет никому рассказывать о приснившемся кошмаре. Он будет нести его в себе, хотя только что пережитый ужас все еще леденил его сердце, а страх дрожью пробегал по холодной шкуре.

Собаки зашевелились, просыпаясь, потягивались под просыпающимся светом Собаки-Солнца, лизали друг друга, зевали. Когда они встали, стряхнув с себя остатки сна, то, словно по команде, одновременно вспомнили о том, что значит этот день для них и для Счастливчика. Тявканье и урчание стихло, все дружно повернулись и грустно уставились на Счастливчика. Марта подошла и прижалась носом к его щеке.

— Счастливчик, — басом проскулила она, — как же мы будем без тебя?

Счастливчик решительно подавил в себе боль разлуки и разразился бодрым лаем.

— Вы отлично справитесь без меня! А мне пора самому о себе заботиться. Зачем вам лишняя пасть и лишняя ответственность?

— Я бы с радостью охотилась для тебя! — грустно тявкнула Дейзи. — И заботилась бы.

— Ах, Дейзи! — он энергично помахал хвостом, проклиная тоску,

невольно прорвавшуюся в его голосе. Он же решил быть бодрым и беззаботным, откуда эта ненужная грусть? — Ты так быстро растешь, малышка! За то время, что мы провели вместе, ты превратилась с сильную охотничью собаку, а скоро будешь еще сильнее. В следующий раз, когда мы с тобой увидимся, ты принесешь мне двух кроликов сразу! А мы непременно увидимся, даю тебе слово. Я вернусь навестить вас.

Дейзи еще ниже понурила голову и грустно вздохнула.

— Ох, Счастливчик! Я буду так по тебе скучать.

— И я тоже, — искренне ответил он. — Но подумай о хорошем: ведь я больше не буду командовать и помыкать тобой! Не буду учить и говорить, что нужно делать! — Он подпрыгнул, покрутил хвостом и с заливистым лаем обежал кругом. — Ну, вы хотите как следует попрощаться со мной или нет?

И тогда они все набросились на него, тявкая, скуля, вылизывая ему щеки, тявкая слова прощания. Счастливчик тоже вылизывал их, пыхтел, сопел и тявкал в ответ, из последних сил заглушая горечь сожаления, предательски расползавшуюся в его сердце и животе. Нет, он не передумал, а значит, к чему сожаления? Стая отлично проживет без него, а ему одному будет лучше!

— Пока, Бруно. Будь храбрым, будь сильным. Марта, здесь есть река, ты снова сможешь плавать, рада? Дейзи, Солнышко, Альфи — я уверен, что внутри вы вдвое крупнее, чем снаружи. Просто слушайтесь своего Собачьего Духа, потому что открою вам секрет: он у вас свирепее, чем у любого свирепого пса! — Он повернулся к Микки и подставил голову под скупое прощальное облизывание. — Микки, старина! Ты лучший охотник из всех, кого мне доводилось видеть! Будь хорошим наставником, научи их всему, что умеешь сам! А ты, Белла…

Он притих, когда сестра подошла к нему и прижалась щекой к его щеке.

— Ах, Счастливчик, — прошептала Белла. — Неужели мы должны снова расстаться?

— Ох, Белла, — в тон ей вздохнул он, почувствовав резкую боль в груди. — По крайней мере, сейчас мы можем хотя бы попрощаться как следует, а не как тогда, когда Длиннолапые вытащили нас из Щенячьей стаи.

— Тот день навсегда изменил тебя, — тихо сказала Белла.

— Да, — он вздохнул. — Но я ни о чем не жалею, Белла. Я рад, что моя жизнь сложилась так, как она сложилась. Но знаешь… Я бы никогда тебя не бросил, если бы нас не разлучили тогда.

— Я знаю, — она лизнула его в ухо. — Я знаю, что ты не такой, как мы. Ты другой пес, и тебе это нравится. Это хорошо, Счастливчик. Ты помог нам. Так помог! Спасибо тебе за все, за каждый день, который ты провел с нами.

— Но… Нет, Белла. Нет, послушайте! Спасибо вам за то, что стали моими друзьями! Я так рад, что Собака-судьба свела меня с вами и позволила совершить это путешествие. — Счастливчик осекся и ошеломленно покрутил головой. Еще мгновение назад он и не думал говорить этого, но сейчас был потрясен справедливостью своих слов. Это была правда. Как и острая боль утраты, терзавшая его со вчерашнего вечера.