Пустой каприз
Шрифт:
— Видел, — мрачно отозвался Филип.
— Ну и...
— Они не вписываются в нашу игровую модель...
— А сами-то они как? Ничего?
— Вот именно, что ничего... хорошего.
Бывали дни, когда Йост жалел, что встал с постели. Сегодня был именно такой день.
— Что, настолько плохо?
— Если я куплю одного из них, ты меня даже не уволишь, а просто пристрелишь, — ухмыльнулся Филип.
Йост медленно кивнул. Потом некоторое время помолчал, глядя прямо перед собой сузившимися глазами, и положил ладони на стол. Это означало, что он принял решение.
—
— Но мы не можем позволить себе их кредитовать! — Япп округлил глаза. — Да еще под низкий процент.
— Мы не можем, а Роттердамский мореходный банк может. Это моя проблема, я сам разберусь с этим. Председатель правления не должен отказать. Теперь о Клосе...
Генеральный менеджер «Улисса» поднял голову.
— Вписывай в контракт еще один... нет — два миллиона... Спокойно! Хельмут стоит раз в десять больше. Только договорись, что мы выплатим ему эти деньги с полугодовой отсрочкой.
— А если он не согласится?
— Надо, чтобы согласился, — жестко ответил Йост. — Если не сможешь, я сам попробую поговорить с ним.
Филип прекрасно понимал, что ему проще было бы обойтись в этой ситуации без помощи босса.
Йост встал, давая всем понять, что совещание окончено. Его сотрудники потянулись к дверям. У него возникло смутное чувство, что он забыл сегодня сделать самое главное. Ну конечно! Надо узнать о потерянном мяче Питера! Он снял трубку и попросил соединить его с помощником по транспорту.
— Это Йост, — сказал он. — Тебе удалось узнать что-нибудь про мяч моего сына?
Как выяснилось, не удалось. Такой ответ не устраивал Йоста. Как не устраивал и выход, который предлагал помощник.
— Я знаю, что можно купить другой мяч и поставить на нем автографы наших игроков. Но это не подойдет. Сыну нужен именно его мяч. Надеюсь, что через пару часов вы уже будете на борту рейса «Амстердам — Лондон» и сегодня вечером вернетесь с любимым мячиком Питера ван Бюренна, — сказал он и повесил трубку.
2
Йост приехал домой значительно позже, чем предполагал. Когда он вышел из машины, то увидел, что в доме темно и тихо. Светились лишь три окна на первом этаже.
Он заглянул в гостиную и обнаружил там Дейзи, полушепотом разговаривающую по телефону. В слегка приоткрытую дверь Йост мог видеть, что бывшая жена забралась с ногами в некогда любимое ею кресло. Она была в домашних брюках цвета хаки и темной блузке. Свет лампы мягко обрисовывал нежный овал ее лица и густую копну волос. Да, в одежде она тоже кое-что понимает, подумал он. Блузка подчеркивала хрупкость фигуры и оттеняла белизну ее лица и шеи.
Дейзи всегда великолепно разбиралась в стилистике одежды и цветах. Главное, она тонко чувствовала, как одно соединяется с другим. Глаз у нее был точный и интуиция безошибочная.
На мгновение его охватили смешанные чувства: раздражение и гордость одновременно. Да, у них с Дейзи не все ладилось, но он не мог не восхищаться ее талантом. У нее был врожденный вкус. Казалось, в этой красивой женской головке мгновенно соединялись в единую картину интерьер помещения, его освещение, одежда людей и цветочное оформление окружающего пространства. Она умудрялась с величайшей точностью запоминать и то, что было изображено на гигантских шпалерах, покрывающих стены родовых замков, и одновременно замечать малюсенькие бутоньерки на дамских шляпах...
В ее творчество он влюбился с первого взгляда. Он тут же решил пригласить ее в свою команду, чтобы она работала на него. Йост всегда получал то, что хотел. И в тот раз ему удалось уговорить талантливую девушку поменять работу. Хотя затем он неоднократно старался принизить ее успехи и частенько унижал по любому поводу. Дейзи вернулась в Англию и открыла собственную дизайнерскую фирму.
Разговор продолжался долго, и рука Дейзи, сжимавшая трубку, начала подрагивать. Она позвонила к себе в офис, чтобы узнать, все ли в порядке, но ее помощница вцепилась в нее мертвой хваткой.
— Когда ты вернешься? Скажи точно, — настаивала она. В ее голосе слышались нотки приближающейся истерики. — Честное слово, без тебя тут никто ничего не понимает.
— Не волнуйся, — в который раз повторила Дейзи, — просто работай. Через пару дней ты легко во всем будешь ориентироваться, и я тебе буду уже не нужна.
Дейзи уговаривала ее и думала, что же будет с компанией, когда ей придется оставить пост руководителя? Ведь она отсутствовала всего полдня, но даже это повергло всех в панику.
Наконец ей удалось убедить помощницу, что все будет хорошо, и с облегчением положить трубку. Она тяжело вздохнула и повернулась к дверям.
— Давно вернулся? — спросила она, разглядев в полумраке дверного проема Йоста.
— Минут пять назад, — ответил он и указал на телефон. — Не волнуйся, ничего такого, чего бы мне ни следовало знать, я не слышал.
— А я ничего особенного и не говорила, — нахмурилась она.
Йост вошел в комнату, на ходу снимая пиджак.
— Слышал, дела у тебя нормально. Фирма процветает.
— Да, дела идут неплохо, — сказала Дейзи настороженно.
Он пришел в бешенство, когда узнал, что она открыла собственное дело. Шесть лет назад Йост заявил, что она ничего не понимает в бизнесе и что умения красиво расставлять цветочные вазы маловато для ведения собственных дел. После развода Дейзи не поменяла фамилию. Она считала, что так будет лучше для сына. Это дало Йосту повод обвинять ее в том, что она намеревается стричь купоны с имени ван Бюренн. Это была абсолютная ерунда, но она не собиралась оправдываться.