Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— Я решу, врет он или нет! — повысил голос граф. — А не ты!
— Да пошло оно все к демонам! — Стивки развернулся, намереваясь выйти из кабинета. — Видимо, мне со всем придется разбираться самому!
— Стоять! — тоскарийский граф перешел на командирский тон. — Ты будешь стоять здесь и слушать генерала точно так же, как и я. Мне нужно понять все детали, прежде чем принять решение.
— Как вам будет угодно… — прошипел Стивки, возвращаясь на свое место, но так и не присев за стол. Для него места здесь не было, только для вассалов, каким он не являлся, несмотря на все свое положение в войсках.
Тоссак
— Генерал, я вас вызвал для того, чтобы уточнить обстоятельства события, по поводу которых у нас с командором, — кивнул он в сторону Стивки, — возникли определенные разногласия. По прочтении вашего последнего отчета, я не обнаружил какой-либо информации о ситуации в Гарнейском порту, хотя он примыкает к вверенным вам позициям, а сейчас наш уважаемый Стивки заявляет, что вы намеренно допустили окружение порта, открыв коридор войскам противника…
— Господин граф, — Тоссак поставил бокал на стол и одернул свой мундир, — могу я просить разрешения присесть?
— Конечно, мой друг, присаживайтесь, — предложил ему граф, широким жестом указав на любой из свободных стульев у стола, — и расскажите нам в подробностях, что произошло…
— Произошла трагедия, — Тоссак пожал плечами. — Командование Гарнейского порта проявило себя в высшей степени некомпетентным, допустив столь позорное окружение, несмотря на все мои усилия по предотвращению подобного. Не слушая моих распоряжений, Стивки, принял на себя командование войсками вместо компетентных офицеров и наглядно показал, что не в состоянии руководить столь большими операциями…
— Вранье! — Стивки все-таки не выдержал и вмешался. — Все вранье, от первого до последнего слова! Пока вы тут прохлаждались всем своим помпезным табором, я уже дрался в колониях с тристанцами! Если бы не я, вам бы просто некуда было потом приводить подкрепления! Я удержал их тогда, а сейчас ты смеешь называть меня некомпетентным! — Тоссак повернулся к нему с выражением откровенной брезгливости на лице, но успел только охнуть, когда Стивки, схватив его за воротник, стащил со стула. — Да как ты смеешь, трусливый предатель!
— Стивки! — граф вскочил, хлопнув ладонями по столу. — Немедленно отпусти его! Это приказ!
— Наемник! Дикарь! — пытаясь откашляться, выплюнул генерал, когда, подчиняясь приказанию, Стивки его отпустил. — Варвар! Господин граф, я не понимаю, почему вы вообще держите его в войсках, он же сумасшедший! Вспомните только, что осталось от колониального гарнизона под его командованием, когда тристанцы по ним ударили? Из десятка выжили в лучшем случае двое или трое, он же тристанцев в крови своих людей утопил!
— Зато я удержал колонии, пока вы тут жевали сопли, раздумывая, что вам важнее, Гористар или собственные люди! — ответил Стивки, тоже переходя на повышенные тона, едва удерживаясь от того, чтобы не выхватить свой палаш.
— Стивки! — граф снова хлопнул по столу. — Мы это уже обсуждали! Немедленно прекрати! — атмосфера в кабинете была накалена до предела, а Стивки был человеком, предпочиташим словам действие.
— Как вам будет
— Ваша светлость, — повернулся к своему сюзерену генерал Тоссак, — я уже давно вам говорил, что его необходимо отстранить от командования, он более опасен нашим войскам, чем вражеским. Конечно, я понимаю, что этот наемник отлично подходит в качестве сторожевой собаки, но сейчас идет война!
— Следи за своим языком, падаль! — не удержался Стивки. — А то я его тебе вырву и суну в руку, чтобы держать научился!
— Стивки! — снова грохнул кулаком по столу граф, уже теряя терпение. Бешеный командор в непосредственной близости его никак не устраивал. Особенно вкупе с тем, что контролировать его он не мог и не умел, опираясь только на железное понимание субординации самим наемником — Немедленно умолкни!
— Граф, вы же сами видите! Он опасен! — подлил масла генерал Тоссак. — И потом, вы не хуже моего знаете, кто он на самом деле. Он с Саальта, и сейчас, когда Аллирд грозит войной, ему вообще нельзя доверять. Предавший однажды, предаст и снова! — генерал сам стукнул кулаком по столу, выдав на самом деле беспокоивший его вопрос.
Тоскарийский граф только тяжело вздохнул, именно этого он больше всего и боялся. После того, как королевские службы разведки официально заявили о том, что Саальт собирает войска для вторжения на Рейнсвальд, Стивки стал одной из самых сомнительных личностей при его дворе. Перебежчик с Саальта, обвиненный в жестоких преступлениях против народа королевства, единственной гарантией верности которого было слово самого графа, командор не мог не вызывать сомнений у остальных его вассалов. И, конечно, они не могли не воспользоваться грядущей войной как поводом для того, чтобы от него избавиться. С другой стороны, Стивки был единственным человеком, от которого граф никогда не боялся удара в спину. Он был слишком честным и твердо придерживающимся своих принципов для того, чтобы попытаться предать своего сюзерена.
— Предатель? — Стивки вспылил, услышав обвинения в свою сторону. — Да как смеешь ты, сам предавший, обвинять кого-либо в предательстве? Таких, как ты, вешать мало. Не только предатель, но еще трус и лжец!
— Предатель в этом зале только один, — ответил генерал, поднимаясь со своего места. — Ты сбежал с Саальта и прятался здесь, чтобы избежать справедливой казни, а теперь ждешь войска Аллирда, чтобы перебежать еще раз, не так ли? Сколько попросишь за это, а? — наверное, чувствуя присутствие графа, Тоссак не боялся повышать голос на « сторожевую собаку Тоскарии», как нередко называли Стивки.
— Вопрос сейчас не в этом… — начал было граф, но тут же вскочил со своего места, — Стивки!
Командор его уже не слушал, дернувшись вперед со своего места, кулаком ударил в лицо генерала, с одного удара раздробив ему переносицу. Тоссак захлебнулся собственными словами, но Стивки, начав действовать, останавливаться не собирался. Магнитные ножны лязгнули, когда он выхватил палаш, даже не активируя силовое поле, и командор сделал шаг вперед, вгоняя клинок Тоссаку в живот. Остро заточенное лезвие вошло в тело гладко, прошило его насквозь и вышло под лопаткой, разбрызгивая кровь. Генерал даже охнуть не успел, только трепыхался на клинке, судорожно хватая ртом воздух, еще не осознавая произошедшее.