Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— Обманутый идиот, — рассмеялся Стивки, — такой же идиот, как и все остальные. Ты думаешь, хоть кого-нибудь из них действительно заботят такие вещи, как простые люди и их благополучие? Вам говорят о Родине и справедливости, и вы даже не пытаетесь понять, что же происходит на самом деле, не так ли? Вся эта война лишь игра дворян, на кону в которой только личные интересы. Вы умираете за справедливость, а на самом деле своими телами строите лестницу королям к власти и богатству. Ты для них лишь расходный материал, пометка в статистике потерь. Никто о тебе никогда не вспомнит, а о твоих близких подумают только тогда, когда понадобится подбросить мяса в мясорубку их личных интересов.
—
— Я вру? — Стивки усмехнулся, — Тогда почему же я стою на ногах, а ты умираешь? Знаешь, я не буду убивать тебя прямо сейчас. Полежи тут и подумай над моими словами. Смерть за тобой сама придет, и с ней будет уже совсем другой разговор, — с этими словами он похлопал солдата по щеке и отбросил его снятое забрало подальше в сторону.
— Так ты оставишь его в живых? — удивился генерал, когда Стивки прошел мимо, так и не тронув раненого солдата.
— Если я убью его сейчас, то избавлю от мучений, — ответил наемник, — А я не так милостив. Передайте всем отрядам возвращаться к исходной точке, мы уходим.
Контрнаступление розмийских сил не могло продолжаться бесконечно, в итоге натолкнувшись на уже перегруппировавшиеся войска второго эшелона сил вторжения, готовые к удару и численно превосходящие. Как только передовые части столкнулись с организованным сопротивлением, Стивки приказал всем отступать обратно на укрепленные рубежи вокруг столицы. И в этот раз солдаты возвращались победителями, везя с собой десятки саальтских знамен, трофейную технику, снаряжение и оружие, а так же забрав с собой как можно больше беженцев, порой уводя целые караваны спасенных гражданских. Стивки не радовало то, что из-за такого числа взятых с собой людей многие отряды двигались гораздо медленнее, чем было необходимо, но все же в этот раз никаких приказов о том, чтобы бросить гражданских, не было. В этот раз интенданстким отделениям было приказано организовать эвакуацию всех беженцев еще дальше в тыл и подготовить для них лагеря в самой столице, пока на передовой уже фиксировали приближение штурмовых дивизий Саальта.
Взбешенные поражениями, отступлениями и тем, что видели, снова проходя по еще недавно отбитым розмийцами землям, обнаружив тысячи обезглавленных и повешенных саальтских солдат, командиры сил вторжения обрушились на столицу со всей силой. В бой были брошены лучшие части и наиболее подготовленные войска, вложенные в первый же удар, с расчетом с ходу взять город. Однако именно на это Стивки и сделал главную ставку, рассчитывая контрударом больше разозлить противника, чем достигнуть серьезных результатов.
Кастерфакт был отличным местом для обороны, город был окружен высокими скалами, подходы к нему обрывались глубокими пропастями, навигацию в воздухе усложняли мелкие обломки и многочисленная гражданская инфраструктура, которые Стивки намеренно приказал не убирать, а выигранное время на подготовку и вовсе превратило город в неприступную крепость. Штурмовые дивизии в первой волне наткнулись на многоуровневую систему долговременных огневых точек, минных полей и артиллерийских батарей, обстреливающих уже заранее определенные координаты. Части флота Саальта встретили небольшие распределенные группы стянутых сюда чуть ли не со всей Розмии эскадр охранных флотов, отлично знакомых с этой территорией и наносящих быстрые и точные удары, уничтожая корабли противника и отступая прежде, чем тот успевал ответить. Сконцентрировав на главных участках наступления войска, в несколько раз превосходящие по численности силы защитников, удерживающих эти позиции, силы вторжения все же пробили передовые рубежи. Однако с каждым пройденным шагом наступление
Стивки сделал ставку на розмийских офицеров, отлично знавших все преимущества и слабости обороны столицы, но именно его стальная воля и несгибаемое желание продолжать держаться, вдохновляли солдат каждый раз, когда он появлялся на передовой. Стивки сам вел своих бойцов в, казалось, обреченные контратаки, не страшась ни пушечного или пулеметного огня, ни рукопашных схваток с лучшими бойцами Саальта. Бешеный напор на местном уровне и гибкая тактика в общем ходе сражения позволили сдержать штурм, постепенно превратв его в резню, в которой истощенные и потерявшиеся части нападавших, израсходовав свои резервы и возможности, постепенно перемалывались защитниками, никого не выпускавшими живым. В трехдневном непрекращающемся сражении погибли лучшие штурмовые дивизии Саальта и передовые части, прошедшие с боями практически от самых колониальных границ королевства.
Аллирд был в бешенстве, потерпев поражение впервые с начала этой кампании. Получив доклад об отступлении, он приказал отрубить головы командующим первым наступлением, а за жизнь Стивки, о котором стало известно как о командире сил защитников, была назначена цена в несколько миллионов марок. Отряды, успевшие отступить от стен Кастерфакта, в полном составе были переведены в штрафные подразделения, а старшие офицеры повешены как трусы. И после этого выжившие снова брошены в атаку в первых рядах второй волны наступления.
— Брат, позволь мне возглавить второе наступление, — просил Редрик, стоя рядом с братом перед тактической картой с изображением розмийской столицы, постоянно уточнявшимся в ходе анализа поступающих с передовой отчетов и данных разведки на глазах обраставшим дополнительными рубежами, укреплениями и фортификациями. Часть из них была отмечена зеленым цветом, как занятая, другая мерцала зеленым — там шли бои — но все же большая часть оставалась однообразного полупрозрачного оттенка голограммного изображения, поскольку на этих участках не появилось еще ни одного саальтского солдата.
— Нет, Редрик, ты нужен мне здесь, — отрицательно покачал головой Аллирд, внимательно глядя на планы столицы. — Я не могу позволить тебе рисковать. Этот Стивки, перебежчик, отлично знает наши тактики и, опираясь на них, подготовил оборону. Слишком рискованно брату короля выходить в бой, дух солдат и так упал за последнее время, а твоя смерть лишь усугубит ситуацию…
— Брат! — Редрик с такой силой сжал кулаки, что даже костяшки покраснели, — Если ты и дальше будешь так безжалостно бросать солдат бой, то ничего не добьешься, кроме еще больших потерь! Нам сейчас необходимо изменить тактику и выбрать наиболее подходящее место для удара, изучив местность и подготовившись. Ты же должен понимать, что это их поле, они знают здесь каждый камень, а мы тычемся всюду как слепые котята!
— На каждого солдата этого предателя я могу выставить пятьдесят своих солдат, — ответил Аллирд. — Все это лишь вопрос времени. Мы можем постоянно менять части, отводя измотанные и заменяя их новыми, а его бойцам придется драться постоянно. Я заставлю их забыть о еде и воде, отдыхе и спокойствии, заставлю пугаться каждой тени и стрелять на каждый звук. Редрик, доведи до каждого командира, что атаки не должны не останавливаться ни на минуту. Уставшие и понесшие потери больше тридцати процентов личного состава части должны отступать с передовых рубежей, а на их место выступать части из второго и третьего эшелонов.