Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
Все было рассчитано правильно, как отметил князь Сокинт, сверяясь с часами. Башни дошли. Некоторые, конечно, были уничтожены, но до стен добралось почти шестьдесят процентов, вместо сорока рассчитанных, что даже приятно удивляло. Получалось, что у защитников еще меньше сил, чем он предполагал изначально, и это было еще одним плюсом к цифрам командующего Саальта.
Прямо в эти минуты были перекинуты мостки, и на стены устремлялись штурмовые отряды, усиленные дроидами с тяжелыми щитами, которые шли в авангарде. И теперь, по жесту князя, в бой пошли танковые бригады, ударившие по городским воротам. Пока защитники были вынуждены отвлекать силы на отражение атак
И последнее, что приказал князь Саальта, так это известить его, когда будет занят первый из фортов на крепостной стене. Он собирался лично прибыть туда, чтобы поддержать солдат, а заодно продемонстрировать свое усердие королю, который наверняка это оценит. В том, что стена вскоре падет, Сокинт почти не сомневался.
Пока командир раздавал приказания, бойцы штурмовых бригад рвались вперед по перекинутым мосткам прямо на крепостные стены, где их встречали войска гарнизона, собиравшиеся или победить, или умереть. Люки башен сразу же попадали под перекрестный огонь, но впереди шли тяжелые дроиды, закрывавшие солдат мощными щитами с собственными дефлекторными полями, выигрывая необходимые секунды, требовавшиеся для того, чтобы успеть перебежать и спрыгнуть на площадку стен. Там наступавшие успевали сделать один или два выстрела, после чего вступали в рукопашные схватки, и по всей стене растекались ожесточенные бои.
Туда же рвался и Стивки, отлично понимавший, что его подчиненные держаться на последнем издыхании, и даже малейшей неудачи хватит, чтобы окончательно сломить их боевой дух и настрой. Все эти люди отчаянно нуждались в надежде, которую он не мог им дать. Он сам все поставил на точно такую же надежду — что Келвин Тоскарийский успеет привести подкрепление, и поможет удержать город.
Районы возле крепостных стен давно превратились в поле боя. Большая часть зданий была уничтожена артиллерией и бомбардировками, превратившись в нагромождение развалин, секции защитных куполов обрушились, а по некогда идеально ровным автострадам теперь могла пробираться разве что гусеничная бронетехника. Теперь там прямо посреди развалин разворачивались контрорудийные батареи и системы пуска реактивных снарядов, устанавливались ремонтные парки и полевые лазареты. И продолжали падать снаряды осадной артиллерии, пробивавшие истощенные дефлекторные поля и перелетавшие стены.
— Останавливай машину! — приказал Стивки, когда группа бронетранспортеров въехала в полуразрушенный бомбардировками форт, защищавший внутренние ворота этого сектора. Проходившая здесь автострада вела прямо к городским воротам, где сейчас, если верить только что полученным данным, кипел танковый бой. Только что подошедшие подкрепления двигались через расчищенный от обломков проход, а совсем рядом горели сдвинутые на обочину корпуса бронемашин, уничтоженные в ходе последнего авианалета.
— Воздух! — от громкого крика Стивки рефлекторно пригнулся, и почти сразу же над головой загрохотали зенитные орудия, накрывая участок неба сверкающими импульсными зарядами, длинными очередями уходя в темноту. Почти сразу же там что-то ярко вспыхнуло и раскаленным метеором понеслось к земле, но остальные машины успели сбросить свой смертоносный груз, с воем летевший к земле. Некоторые бомбы были перехвачены скорострельными установками, но большинство все же достигло цели.
На несколько секунд весь мир вокруг
Наемник, услышав сигнал тревоги, откатился под остановившийся бронетранспортер, закрыв голову руками и дожидаясь окончания авиаудара. Про себя он только улыбался, поскольку ему далеко не впервой сидеть под бомбардировками и артиллерийскими обстрелами, смешивающими людей с землей и оставляющими лишь окровавленную грязь. Все закончилось так же неожиданно, как и началось, только продолжали грохотать уцелевшие зенитные орудия, продолжая посылать очередь за очередью в сторону уходивших бомбардировщиков.
— Дальше не пройти, разворачивайся! — постучал он по дверце бронетранспортера, отсылая водителя обратно, но машина продолжала стоять. Ругнувшись про себя, наемник открыл дверь, и оттуда на него вывалилась мешанина рваного мяса, оставшаяся от водителя после того, как один из осколков пробил лобовую броню, угодив точно в кабину и разворотив ее изнутри. Стивки только еще раз ругнулся и с хлопком захлопнул дверь обратно. Обернувшись, махнул уцелевшим бойцам сопровождавшей его группы. — Не останавливаемся, мы нужны на стене!
Группа Стивки после того, как автострада снова оказалась перекрытой, кажется, была единственной, продвигавшейся к стене, а не от нее. К неприятному удивлению командующего обороной города, войска отступали от стены; навстречу двигались еще вполне боеспособные части под командованием офицеров, пытавшихся организовать планомерный отвод частей.
— Куда?! — рявкнул Стивки, остановив командирскую машину, откуда сразу же выскочил раненный офицер в забрызганном кровью доспехе и с левой рукой, отсутствовавшей ниже локтя и наспех перебинтованной. Наемник сразу набросился на него. — Кто командует отступлением?! Кто отдал такой приказ?! Где связь со штабом?!
— Господин командующий! — офицер поднял треснутое забрало и отдал честь. — Штаб уничтожен меньше часа назад группой саальтского десанта, оперативное командование отсутствует, мы не получаем никаких приказов, поэтому было принято решение… — договорить он не успел, Стивки, зарычав как раненый зверь, с размаху рубанул его мечом, рассекая от горла до паха. Захрипев, офицер повалился на землю, а сам наемник, недолго думая, полез прямо на командирскую машину, пытаясь разглядеть, что происходит впереди.
В таких условиях отступление невозможно, противник просто сядет на плечи уходящим войскам и превратит подобную попытку в настоящую бойню, посеяв панику и нарушив контроль над войсками. Сейчас единственной надеждой было держаться до самого конца, умирая, но не сдавая позиции. Однако Стивки видел, что, несмотря на все отданные приказы, войска отступали, и это в любой момент могло перерасти в бегство. Неорганизованные колонны пехоты, смешанной с легкой бронетехникой и остатками подразделений шагоходов, растянулись по развалинам, рассеиваясь под авиаударами и неприцельными артиллерийскими обстрелами. И что самое страшное, они утягивали за собой те части, которые еще продолжали удерживать позиции, и разворачивали назад подходившие подкрепления, уже не видевшие причин продвигаться дальше.