Пустой трон Одиссея
Шрифт:
— О тебе тоже ходит много слухов, Драконт.
— Да, но не такие странные, как о тебе, Зена. Я и не предполагал, что ты станешь защитницей слабых. Не отрицай: слишком много слышно сказаний и песен о твоих делах.
— Ты знаешь, чего стоят эти рассказы, — отмахнулась воительница. — О настоящем подвиге никто и не вспомнит, зато припишут тебе сотни чужих.
— Не спорю. Но в моем лагере есть солдаты, оказавшиеся у тебя на пути. Они видели тебя в деле. Я говорил с ними все утро, и теперь мне трудно понять, зачем ты утверждаешь обратное.
Зена тяжело вздохнула:
— Твои
— Ну, конечно. Царицей Итаки я тебя представляю, но моей царицей — нет. И другого царя рядом с тобой я тоже не могу вообразить. Ты должна властвовать безраздельно.
Воительница подняла руку, призывая его замолчать. Глаза ее потемнели, лицо стало угрюмым. Зена отвернулась и посмотрела на залитый солнечным светом дворец.
— Оставь свои сомнения при себе, Драконт. Я не играю с тобой. Если хочешь сравнивать мои слова и то, что скажут другие, — дело твое. Меня увезет тот же корабль, что доставил сюда.
— Может быть, да, а может, и нет. Это ведь мой корабль.
— Угрожаешь?
— Я — тебе? Зачем?
— Скажем, потому что это удается тебе лучше всего.
— Я все еще раздумываю, — приветливо ответил Драконт и зашагал вниз. Прищурив глаза, Зена поглядела ему в спину, подала плечами и направилась следом.
Палатка военачальника располагалась на окраине лагеря. После полудня она пряталась в тени. Полог был приподнят, и внутри свободно гулял прохладный ветерок. В одном углу стояли два глиняных кувшина и несколько кружек, в другом оказалась корзина со свежими лепешками. Драконт взял две чаши, наполнил чистой водой, добавил немного вина и протянул Зене:
— Выбирай, — сухо сказал он.
Зена едва заметно улыбнулась, взяла чашу и подождала, пока военачальник сделает глоток. Он взглянул на корзину с хлебом, видимо, хотел узнать, станет ли Зена ждать его и на этот раз. «С ним все — игра, — пронеслось в голове у воительницы. — Все, как вчера с этими глупыми закусками: узор на узоре, узор на узоре. Только поймешь, что он задумал, а Драконт уже сделал совсем другое». Для стратега эта способность — бесценный дар, но в Жизни она невероятно утомляет.
Может быть, Драконт все еще любил воительницу, одновременно пылая к ней жгучей ненавистью. Так было в их последнюю встречу. «Скорей бы покончить с этим! И с Драконтом тоже. Навсегда».
Драконт посмотрел куда-то ей за спину и чуть вбок. Зена обернулась и увидела, как, пригнув голову, в палатку входит Мерониас. Драконт указал на кувшин и корзину. Мерониас выпил разбавленного вина и отставил кружку. Бросив на Зену ненавидящий взгляд, он перестал обращать на нее внимание. «Ну и отлично», — подумала воительница. Мерониас не собирался обострять отношения, Зена тем более. У нее и без того хватало дел.
Драконт налил себе еще кружку и сел.
— Ты говорил с братом?
— Да, господин, — жестко ответил подчиненный. — Я говорил с братом.
— Будь на его месте обычный солдат, — мягко, и от этого еще более зловеще сказал Драконт, — он бы уже проделал полпути до материка и весь путь ко дну, — военачальник жестом указал на сверкающее море.
— Он все понял, господин. Зена
— Сражаешься на моей стороне, Драконт? — Мерониас вздрогнул, но тут же овладел собой. Он отошел в противоположный угол палатки и присел на край скамьи.
— В моем лагере должен быть порядок. Напомни брату, ему крепко повезло на этот раз.
— Я передам ему, господин.
— Прекрасно, — Драконт взял лепешку, разломил ее пополам и обмакнул в вино. В палатку вошли двое мужчин, военачальник поднял глаза.
Зена тоже изучала вошедших. Одного из них она знала в лицо: он был в лагере Драконта, когда его войско стояло у родной деревни воительницы. Другим оказался Полизей. Он мало изменился с тех пор, как Зена видела его в последний раз. Разве что в темных волосах появились седые нити да на загорелом лбу и вокруг глубоких карих глаз залегли морщинки. На нем были доспехи из кожи и медных пластин: в ход пошло все, что только можно скрепить и надеть на себя. За ними появился Лемнос, принесший полные чаши пурпурного винограда. Он поставил их на стол перед Драконтом и обернулся к воительнице. Лицо его было опухшим, зрачки огромны:
— Утром я говорил с солдатами, — резко произнес коротышка повар. — Они рассказали мне о Марке.
— Да? Не знала, что ты с ним знаком, Лемнос.
— Мне следовало догадаться, что ты так… спокойно об этом заговоришь, Зена, — горько ответил повар. — Давным-давно Марк научил меня сражаться. Тогда я только уехал из Фив. Он… был хорошим другом, — глаза Лемноса сузились, и вдруг коротышка выхватил длинный кинжал: — А ты убила его!
Полизей вскочил и опасливо попятился. Драконт потянулся за мечом. Зена бросила на него тяжелый взгляд, словно говоря: «Посторонись!», и подскочила к Лемносу. Мгновенным движением она вывернула руку повара за спину, тот согнулся от боли. Полизей заговорил, но Зена оборвала его яростным рычанием:
— Не вмешиваться! Это мое дело, не ваше! Так тебе рассказали! Кто? — прошипела воительница, не выпуская его руки.
Лемнос обливался холодным потом, но злоба придавала твердости его голосу:
— Метрикас. Он знает, что Марк был моим другом. Но ему рассказал это… Ты меня убьешь!
— Туда тебе и дорога! Кто сказал Метрикасу?
— Того парня звали… Каламос. Он только высадился, у него своя шайка, и он сказал, будто видел, как ты…
— Марк был и моим другом, — прошептала Зена так тихо, чтобы расслышать ее мог только Лемнос. — И я убила наемника, который погубил его, — молчание. — Подумай головой, Лемнос: Метрикас со мной не в лучших отношениях, Каламос тем более. Зачем же они рассказали тебе эти сплетни?
— Но… но как Марк погиб?
— Позже, — тихо и веско ответила Зена. — Драконту не стоит этого знать. Воительница отпихнула беднягу так сильно, что Лемнос отлетел на скамью в углу, и повернулась к стратегу: — Лемнос говорит, прибыл Каламос. Не знала, что ты связываешься с такой мелюзгой.
Военачальник прищурил глаза. Он поднялся, отложил недоеденный хлеб и пристегнул к поясу меч.
— И не думал. Лемнос, где ты его оставил? — дрожащей рукой коротышка указал направление. Драконт слабо улыбнулся. — Хочешь позабавиться, Зена?