Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 7 (с иллюстрациями)

Микагэ Эйдзи

Но добавим к этой гипотезе еще один нюанс: зацепок нет. Да, предположим, что в этом мире нет ни одной зацепки, ни одного намека, как можно было бы прервать повторы. Я, разумеется, так просто не сдамся, Но если путей никаких нет, то в конечном счете и выбора у меня не будет. Когда я вымотаюсь настолько, что мой рассудок и характер порвутся в клочья, я прекращу сохранять память и стану искать ту, кто послужит мне спасительной гаванью, – просто чтобы спасти себя от полного безумия.

Я останусь с Моги-сан.

Однако это ничего не решит.

Поскольку этот гипотетический мир продолжает

повторяться, рано или поздно я вновь осознаю его суть. Когда это случится, я снова попытаюсь выбраться, потерплю неудачу и сдамся. К концу этих барахтаний я забуду, что уже выбирал раньше Моги-сан, и выберу ее опять.

Все будет повторяться. Снова и снова.

Это бесконечный ад по определению. С глупой убежденностью, что есть какая-то надежда, я буду продолжать прыгать в кровавую лужу, страдать, в конце концов забывать про свое барахтанье, а потом начинать все заново, снова искать надежду и прыгать в кровавую лужу. Я буду повторять этот дурацкий цикл без шанса вырваться из него.

Конца не будет. Ни плохого, ни хорошего.

Предположим теперь, что я и правда в таком мире.

– Я люблю тебя, Кадзу-кун, – произносит Моги-сан, освещенная пламенем костра.

Я тоже ее люблю. И тем не менее ее слова оставляют меня совершенно безразличным.

– Кадзу-кун? – спрашивает она, увидев, что я повесил голову.

Я убегаю. Не обращая внимания на ее крики, я врываюсь в школьное здание и устремляюсь к лестнице. На крышу – такая мысль у меня мелькает, но я вытряхиваю ее из головы. Почему я так повернут на том, чтобы спрыгнуть и разбиться насмерть? Я как будто уже привычку такую выработал!

Если я буду следовать привычкам, то не смогу выбраться отсюда.

Я поворачиваю и вбегаю в кабинет домоводства.

Тяжело дыша, я опираюсь на кухонный стол и смотрю за окно, где горит костер. Глядя, как школьники танцуют, я вдруг замечаю:

Разрешение слишком низкое.

Мозаика пикселей бросается в глаза, выдавая фальшь этого мира. Нет… надо кончать глупить. Это реальный мир. Он всегда так выглядел. Я просто не замечал. Так должно быть, либо я свихнулся.

Это всего лишь гипотеза, всего лишь дурацкая гипотеза. Ничего даже близкого к реальности. Такая кошмарная петля повторов просто не может существовать!

Это просто бред, рожденный моим безумным рассудком.

Но есть одна истина, от которой мне не сбежать.

…Я хочу умереть.

Я открываю ящик стола и достаю кухонный нож. С удивившей меня самого решимостью я вонзаю его себе в сердце.

Я чувствую, что мое сердце раздавлено, как громадная гусеница. Кровь хлещет струей.

Я должен был умереть.

124391-й раз

Но моя память перенеслась. Пролетев сквозь пространство и время, я вновь оказываюсь у себя в классе перед самым началом фестиваля.

Полное отсутствие удивления подтверждает, что я повторяю один и тот же день снова и снова.

Я бегу в кабинет домоводства, достаю кухонный нож и вонзаю себе в сердце.

124392-й раз

Но моя память сохранилась. Я хочу умереть, но чем больше я умираю,

тем сильнее сознаю, что пойман в бессмысленной петле повторов.

Похоже, пронзая себе сердце, я покончить с собой не могу. Может, все дело в том, что нужно какое-то время, чтобы истечь кровью насмерть? Может, нужна мгновенная смерть?

Я выбираюсь из класса и иду к ближайшему перекрестку. Дождавшись большого грузовика, я прыгаю на мостовую и получаю удар.

124393-й раз

Но моя память сохранилась, и я по-прежнему жив.

– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!! – вырывается у меня. Одноклассники смотрят странно. Фиг с ними.

Я отправляюсь на вокзал и встаю у края платформы. Когда появляется поезд, я прыгаю прямо под него.

Мое тело разносит в клочья.

124394-й раз

Но моя память сохранилась, и я снова в классе. Со мной все в порядке, хотя умер я практически мгновенно. Я все еще жив.

Похоже, выхода из этой петли нет.

Я ору во все горло, лежа на спине и молотя руками-ногами, как ребенок. Одноклассники смотрят на меня испуганно, но мне плевать. Все равно они забудут.

Как следует выкричавшись, я успокаиваюсь немного. Конечно, отказываться от идеи умереть еще рано. Я вскакиваю, бегу в туалет, там сажусь на стульчак и по мобильнику ищу различные способы суицида. Я испробую их все – вдруг какой-нибудь сработает. Мое сердцебиение наконец-то успокаивается; похоже, единственное, что мне сейчас приносит покой, – это мысли о смерти.

Сейчас надо будет испробовать электроток.

Я влезаю на столб линии электропередач и берусь мокрыми руками за три провода.

124395-й раз

Но я не умер. Что ж, беспокоиться не о чем. Способов еще полно.

На этот раз попробую повеситься.

124396-й раз

Утоплюсь в море.

124423-й раз

Смерть от попадания под машину, смерть от падения с высоты, смерть от удара током, смерть от повешения, смерть от раздавливания, смерть от утопления, смерть от обескровливания, смерть от удушения, смерть от переохлаждения, смерть от перегрева, смерть от взрыва – я испробовал все варианты, но ни один не привел к окончательной смерти.

В итоге я сдаюсь, отказываюсь от идеи даже умереть… сдаюсь? Ха-ха, я снова сдался?

У меня вырывается смешок. Я сдался. Сколько уже было раз? Сколько тысяч раз? Сколько раз я приходил к одному и тому же здесь, в этом мире, где моя воля ничего не значит?

В припадке досады я принимаюсь скрести ногтями голову, пока не выступает кровь. Конечно, это ничего не решает.

Я в полном тупике. Я ничего не могу сделать. Если я откажусь от попыток умереть и забуду о петле повторов, рано или поздно опять начну пытаться искать фрагменты ее, чье имя я забыл. А потом сдамся и решу жить в этом мире вместе с Моги-сан. А потом забуду об этой долгой борьбе, пока у меня снова не появятся подозрения, а потом опять впаду в отчаяние и прибегну к суициду, потому что забуду, что не могу умереть.