Пустые слова

Шкаликов Владимир Владимирович

Держа конверт плашмя, осторожно отрезал самый краешек и достал сложенный вдвое тетрадный лист.

"Геночка, родненький!.." гласила

первая строка. Дальше было пусто. Он перевернул листок. Там только в самом низу стояла дата и: "Ни разу без тебя никуда не ездила и никогда больше не поеду. Я очень по тебе скучаю".

Привычной подписи "Твоя я" не было. Вместе с прочими осыпавшимися словами она валялась в глубине конверта. Ген Геныч вытряхнул буквы на ладонь. Связанные прописью, слова не рассыпались, а только перемешались и спутались.

"Доехала", - вытянул он осторожно за хвостик, - "лечусь", "приеду"...

Хвостики обрывались под тяжестью слов, они падали на ладонь и рассыпались.

– Вот так логика, - сказал сердито.
–

Выходит, сердито.
– Выходит писать о любви разрешается только между строк. И не дай бог повториться. Никакого "милого вздора"... А если это излучение действует и на человека, то для кого-то разговор превратится в удовольствие, а для других - в пытку? И повторение - уже не мать учения? И кем же вообще станет человек?.. М-да-с. Мальчишка был прав: перед облучением портфель следовало проверить. Жалко письма, чертовски жалко.

В задумчивости он постукал ребром конверта по столу и вдруг заметил, как отстает и отваливается обратный адрес.

– Уж не значит ли это, что она домой поехала? Сбежала из санатория?!

Ген Геныч поглядел на часы. Полчаса назад должен был прийти поезд с юга.

В прихожей раздался знакомый звонок...