Пустынная песня

Лёвенштейн Карола

— Ты же его знаешь, — сказала я. — Если он что-то вбил себе в голову, ты не сможешь отговорить его.

— Вот упрямец, — сказал Лоренц.

— Он такой, — ухмыльнулась я.

— Кстати, я очень благодарен тебе за твой совет с профессором Пошер. Когда вижу, как вы задыхаетесь от нагрузки, понимаю, что мы сделали хороший выбор, — Лоренц встал и прошёл к окну.

— Точно, — согласилась Ширли. — Профессор Пошер говорит, что достаточно, чтобы мы были внимательными на лекциях. Его не особо интересуют теоретические доклады и возвращение к прошлому.

Самое важное, это семинары, и в упражнениях он по-прежнему бескомпромиссен, заставляет нас повторять их, пока у нас не получится всё правильно.

— Но в прошлом году всё выглядело иначе, — возразила я.

Я очень хорошо помнила, сколько он наваливал на нас работы.

— Нас там всего несколько человек, — сказал Лоренц, глядя в темноту. — Он может позаботится о каждом отдельно. А возможно также понял, что не так популярен из-за своего строгого стиля. В конце концов, в свою специализацию он заполучил всего восемь студентов. Видимо, это открыло ему глаза, и он работает над своим уровнем популярности.

— Звучит не плохо, — вздохнула я. — На водной специализации нас двадцать, а на огненной семнадцать студентов. Я слышала только у Нёлля почти никого нет.

— Может быть поэтому он всё такой же невыносимый, — сказал Лоренц. — Но это, видимо, не помешало ему динамично продвигаться вперёд. Дульса тоже изрядно стонет из-за большого количества работы.

— Да у него всегда плохое настроение, — ответила я.

В этот момент Адам открыл дверь ванной комнаты. Его волосы были ещё мокрыми, и он одел свежую одежду. Но это я заметила лишь мельком, потому что он смотрел на меня горящим взглядом. Ему не нужно было ничего говорить. Я встала, кивнула Лоренцу и последовала за Адамом в его комнату.

— Ты в порядке? — осторожно спросила я, кода Адам лёг рядом со мной на кровать.

— Да, — спокойно ответил он. — Я доволен продвижением работы.

— В Глиняном переулке?

— Именно, — улыбнулся он. — Извини, я устал и, вероятно, не очень хороший собеседник сегодня вечером. Кроме того, в моей голове крутиться всё вокруг Глиняного переулка и таинственного сада. С юридической стороны всё прошло гладко и быстро. Лоренц теперь официальный владелец, а бургомистр Нойфрид абсолютно доволен городским ландшафтом, — он обнял меня рукой и потянул за собой на кровать. — Думаю, я наконец достиг цели, и скоро у меня будет на одну заботу меньше.

Крепко обнявшись, мы лежали бок о бок и один бесконечный момент смотрели друг другу глубоко в глаза. В животе запорхали бабочки, и чем дольше я смотрела на Адама, тем сильнее и горячее ощущала счастье. Мы всегда думали, что наша любовь не сможет длиться вечно, и слишком часто ожидали, что всё закончится. И всё же, мы лежали здесь, и я чувствовала тёплое тело Адама рядом с моим.

— О чём ты думаешь? — спросил он, проведя пальцем вдоль моей щеки.

Его тёмные глаза бодро блестели, в них читалось любопытство, хотя его тело было таким тяжёлым и усталым, как можно было ожидать после целого дня тяжёлой физической работы.

— Я

думаю о том, насколько я счастлива, что мы всё ещё здесь. Мы оба, — улыбнулась я, прижимаясь к нему крепче.

— Это верно, — серьёзно ответил Адам. — И каждый день, что проходит, даёт мне надежду, что мы ещё чуть-чуть приблизились к нашей цели «Навсегда». Последние недели у меня было слишком мало времени для тебя.

Он нежно поцеловал меня.

— И у меня тоже было слишком мало времени для тебя, — с сожалением ответила я.

— Как только строительные работы в Глиняном переулке 13 будут завершены, и строители больше не помешают нам зайти в таинственный сад, мы найдём друг для друга время, гораздо больше времени. Клянусь жизнью, — Адам тожественно поднял руку и ухмыльнулся.

— Не шути с этим, — испуганно ответила я.

— А я и не шутил, — он посмотрел мне в глаза. — Я сказал это совершенно серьёзно.

— Хорошо, Адам, — вздохнула я. — Я напомню тебе о твоём обещании, когда адмирал после выборов объявит о новой учебной кампании.

— Думаю, сначала нас оставят в покое. Пока Ладислав Энде вникнет во все государственные дела, несомненно, пройдёт несколько месяцев, — он от души зевнул.

— Надеюсь, и тогда у нас, наконец, снова появится больше время, чтобы позаботится о своих делах. Я хотела рассказать тебе ещё кое-что важное.

— С радостью послушаю, — в голосе Адама слышалась усталость.

— Пока я составляла списки для выборов, у меня появилась идея, где я могла бы начать поиск брата и сестры, — сказала я. — Если я найду более подробную информацию об этом самолёте, то, несомненно, также найду след, ведущий к брату и сестре. В конце концов, они, якобы, сидели в нём. Они и двое других непричастных к делу людей, как писала в то время «Хроника короны». Теперь, когда мы точно знаем, что в Антарктику прибыли только мать и отец, мои брат и сестра, несомненно, будут у этих неизвестных.

— Точно, — сказала Адам, зевая. — Но твои родители не доверили бы своих детей каким-нибудь незнакомцам.

— Я тоже так думаю, — ответила я, вспоминая в этот момент тёплую улыбку мамы.

Она нас любила и пожертвовала всем, чтобы создать для нас и себя лучшее будущее. Без сомнения, она доверила бы моих брата и сестру только своим самым близким друзьям, потому что это должны были быть маги, которые знали о её судьбе.

— Кроме того, мне придётся найти свидетелей тех событий, — задумчиво сказала я.

Как знаю я, что Скара и Дорина дружат друг с другом, точно также кто-то будет знать, с кем дружила моя мама.

— От бабушки мама скрывала всё возможное, но Парэлсусу она доверяла, и однажды он рассказал мне, что в конце концов, во время её регулярных публичных протестов, с ней стояли ещё только самые близкие друзья. Без сомнения, он знает, кто это может быть.

Я ожидала одобрительный ответ от Адама, но услышала ещё только его глубокое, равномерное дыхание. Я с улыбкой нежно поцеловала его в щёку и натянула на нас обоих одеяло.