Пустынная песня
Шрифт:
Крики возросли до адского рёва.
Я слышала собственные, наполненные страхом крики и смотрела, как Адам в воздухе продолжает непрерывно атаковать. Казалось, Адам и Торин наконец произвели впечатление на огромное животное, потому что они не собирались сдаваться. Дракон два, три раза сильно взмахнул крыльями и снова поднялся высоко в небо. Потом развернулся и сделав ещё несколько взмахов, исчез в облаках.
Я уже хотела пуститься помогать обслуживать раненых, когда увидела, как Адам медленно спускается на землю. В то
Я побежала, желая ещё только находится рядом. Словно сквозь туннель, я видела его поникшую фигуру, а окружение воспринимала туманно. Краем глаза я заметила Лиану, появившуюся из-за уступа стены, она начала помогать раненым. Крики постепенно стихали, в то время, как во двор хлынули помощники и оказывали первую помощь. Я заметила несколько друидов, которые уже наносили на ожоги целебные мази. Потом я наконец добралась до Адама.
— Что с тобой случилось? — спросила я хриплым голосом.
— Я не знаю, — запинаясь, ответил Адам.
У него был какой-то чужой и слабый голос. Его лицо было покрыто сажей, я знала, что это была сажа от сгоревшей одежды и кожи. С его лба ручьями стекал пот, а приглядевшись повнимательнее, я увидела его горящий взгляд как бывает при температуре.
— Ты ранен? — испуганно спросила я, взяв его за руку.
В этот момент мне было плевать на то, что кто-то мог нас увидеть. Сегодня и так был ненормальный день, тревога за него заставила мое сердце биться быстрее. Кожа Адама пылала, он весь горел. Меня охватила безграничная паника.
— Адам? — теперь спросил и Торин, который подошел к нам, услышав мой испуганный голос.
Но Адам уже ничего не говорил. Вместо этого он смотрел вниз, как будто там внезапно появилось что-то, чего он не замечал раньше.
Я с удивлением проследила за его взглядом. На его кожаных штанах было две дыры размером с большой палец, из которых сочилась кровь.
— Тебя укусил дракон? — хрипло спросила я.
Мой голос был чужим, паническим и монотонным.
Адам медленно кивнул, как будто ему было трудно сделать даже это простое движение.
— Рана не глубокая, я позову целительницу, — тут же сказал Торин.
— Торин, — прошептала я. — Это был дракон Латориос.
— Не знаю, как звать это чудовище, но рана правда не тяжелая, мы еще и не такие ранения залечивали.
Он ободряюще кивнул Адаму.
— Это не важно, — крикнула я. У меня вдруг сорвался голос, когда я крепко держала горячую руку Адама. — Укус этого дракона смертелен.
— Смертелен, — выдохнул Торин, и теперь спокойное выражение исчезло с его лица. Он испуганно посмотрел на Адама, а его лицо внезапно побледнело, как мел. — Это невозможно, — сказал он.
Потом принялся звать на помощь, громко и энергично, и я услышала, как быстро приближаются шаги тяжёлых сапог.
Адам поднял голову и посмотрел мне в
Затем этот момент пролетел, как пепел на ветру, лёгкий и чёрный одновременно.
Я открыла рот, собираясь сказать так много: что люблю его, что он должен остаться со мной, что мы найдём решение, что моя бабушка, наверняка, знает, что делать. Наша любовь должна пережить и этот момент.
Мы выдержали уже столько опасностей, так часто думали, что вот сейчас всё закончится. Но всегда находился выход.
Но в этот раз чуда не случилось. Внезапно на меня обрушилось чувство, что уже слишком поздно.
Я держала Адама за руку, на глаза навернулись слёзы, в то время, как тёплое ощущение его близости исчезло из моего живота. Прежде чем я успела издать хоть тон, прежде чем успела схватить и притянуть его в объятья, взгляд Адама потух, и он опустился на землю.
Торин пронзительно закричал имя Адама, но этот звук дошёл до меня глухо, словно сквозь вату. Меня охватил непостижимый холод и парализовал. Мои внутренности судорожно сжались в бесконечной агонии. Я слышала, как кто-то кричит, и лишь с трудом осознала, что это я сама кричала, в отчаяние и панике.
Я хотела вцепиться в Адама и спасти его, но Торин внезапно оказался передо мной и крепко обхватил мои запястья.
Я беспомощно наблюдала, как сослуживцы Чёрной гвардии поднимают Адама. Прозвучало имя моей бабушки. Внезапно рядом оказались Рамон и Леннокс, и я видела шок на их лицах. Они что-то громко кричали, но я не понимала больше ни слова, как будто разучилась понимать собственный язык. Я хотела вырваться и помочь, я должна оставаться рядом с Адамом и сопроводить его к бабушке. Она должна спасти его и вернуть назад. Я в отчаяние кричала и плакала, бессильная что-нибудь сделать.
Но Торин крепко держал меня, и хотя я изо всех сил сопротивлялась, он не отпускал.
Беспомощно я наблюдала, как Рамон обхватил Адама за грудь и поднялся с ним в воздух.
Потом промчался через облачный покров вниз к Шёнефельде и исчез из моего поля зрения.
После того, как Адам исчез, силы меня оставили, и я, словно оглушённая, обмякла в объятьях Торина. Я больше не могла ходить, не могла дышать, не могла жить. Грудь давило, а сердце билось болезненно и против воли.
Адама больше нет. Эта мысль жгла, словно кислота, в моей голове и сердце, и всё-таки я не понимала её.