Пустыня
Шрифт:
— А почему я? Карпов — чемпион ФИДЕ, ты — абсолютный чемпион. Логичнее вторую машину назвать «Карповым».
— Так и думали. Но теперь, после вчерашнего, ты получишь новую известность. Мировую. Такая известность стоит дорого. Потому решили звать тебя. А Карпова — позже, на следующий год. К твоему матчу с Анатолием. За корону ФИДЕ.
— Интересно, — сказал я.
— И еще… Твои брошюрки — для шахматной школы. Фирма хочет получить права на их издание. Вроде самоучителя. Будут прилагаться к машинке «Чижик».
Ага. Вот где хитрость.
— Ну,
— Конечно, отдельным. Машинка будет стоить долларов триста, самоучитель отдельно куда дешевле. И кто-то купит сначала самоучитель, а потом, приохотившись, и машинку. Коммерция!
— Популяризация и пропаганда шахматной игры! — поправил я его.
— Так ты согласен?
— В принципе да. Важны детали.
— Детали всегда важны, — согласился Фишер. — Тут нужен юрист.
— У нас в Советском Союзе есть прекрасные юристы, — заверил я Фишера.
Он рассмеялся.
— Знаю. Замечательные юристы. Вот только…
— Что — только?
— Юрист — честный, правильный юрист — действует в интересах клиента. Он с этого и живёт. Мой юрист действует в моих интересах. А ваш советский юрист действует в интересах своего клиента. А главный клиент для советского юриста — это государство. И потому ваши советские юристы — те, которых допускают до заключения подобных договоров — составляют документы так, что всю прибыль получает ваше государство. Это я не просто говорю — знаю. У нас выходили книги советских гроссмейстеров, но денег они получали — кошкины слезы. Так что я рекомендую тебе своего юриста. Толковый малый.
Ну, простодушен Фишер, ах, как простодушен.
— Подумаю, — ответил я.
Авторское отступление
Специализированные шахматные компьютеры в виде шахматной доски с фигурами в РИ появились в 1977 году в США — Fidelity Chess Challenger. Поначалу играя неважно, со временем они набирали силу, и в 1981 году модель Fidelity Elite Champion на базе процессора 6502 с частотой 4 МГц достигла уровня второго разряда (рейтинг Эло более 1700).
Одно время были популярны шахматные компьютеры «Каспаров».
Шахматные компьютеры производят и сегодня, но их покупают преимущественно романтики и эстеты.
Сейчас предпочтение отдается шахматным программам, несравненно более удобным в плане работы с дебютными библиотеками, базами данных и т. п. и позволяющим играть или анализировать партии на десктопах, ноутбуках, смартфонах и т. п. Некоторые программы имитируют шахматистов прошлого и настоящего — Морфи, Алехина, Ботвинника, Фишера, Карпова и т. п.
Анатолий Максимович Гольдберг и Константин Григорович-Барский — ведущие аналитики «Би-Би-Си» и «Голоса Америки», специализирующиеся на советской тематике.
Глава 18
18
14 июня 1976 года, понедельник
Бремя славы
Прав Джеймс Роберт Фишер, ох, прав! Борис Васильевич тоже прав,
Вот так, ни больше, ни меньше! Встал на пути смерти! Почти как в песне, что обычно передают на День Медицинского Работника — «и встают у неё на пути люди в белых халатах». Западные агентства были сдержаннее: во время покушения на Муаммара Каддафи был ранен советский гроссмейстер Михаил Чижик, подробности неизвестны.
Наши-то как волнуются! Те, кто слушает Би-би-си. Те, кто не слушает, спокойны: «Маяк» пока ничего не сообщал. Мы не гонимся за скороспелыми сенсациями, наше кредо — взвешенный анализ достоверной информации, да. И никак иначе.
И я пошёл на крышу встречать восход. Прямо как Карлсон. Чувствовал себя я не хуже, чем вчера. Впрочем, и не сказать, чтобы сильно лучше. Но буду настраиваться, что всё-таки лучше. Сознание определяет бытиё, идеи нервизма в жизнь!
Так я себе на крыше и внушал: мне лучше с каждой минутой, царапина стремительно заживает, разум готов решить любую поставленную задачу — и прочее в том же духе. Воздействие второй сигнальной системы на организм как способ оптимизации восстановительных процессов. Материализм, никакого идеализма и чуждой нам мистики.
Тихо. Джалу — место спокойное. Промышленности нет, сельское хозяйство самое простенькое. Никаких фабричных гудков. Муэдзин разве что отмеряет азанами ход времени, но азан — это не волнение, это покой: пока поёт муэдзин, мир в порядке, всё идет своим чередом.
И потому звук моторов заходящего на посадку самолета слышно хорошо. Большой самолет, не кукурузник. Ан-24. Газеты привез, ага. Спозаранку. И газетчиков, теперь их время. Мир ждёт новостей.
Не дожидаясь восхода, я покинул крышу и вернулся в номер.
Шахматный народ ещё спит. Преимущественно. А что ещё делать? Шторы создают полумрак, кондиционеры — прохладу, спи да спи. Телевизора нет, свежей прессы нет, да и несвежей не очень, радио — арабское, если только не взял с собой коротковолновый радиоприемник, прогуливаться и развлекаться негде… Остается только отсыпаться за прошлое и будущее, за маму, за папу, за кошку Мурку и за дворника дядю Федю.
А если не спится, можно выйти на лоджию и слушать пустыню.
Я и слушал. И записывал услышанное в нотную тетрадь.