Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Сердце замерло, а затем зачастило. В чём причина их появления здесь? И важно ли это? Сейчас, кажется, важно другое. Что если это шанс, который мне даёт Небо?
Ну да. Я скиривился вслед своим мыслям. Вот сейчас выскочу из окна, брошусь туда и кинусь в ноги Лиру Гарою. И что я ему сообщу? На миг ярко представил себе эту картину, свои слова и тут же ощутил приближение боли. Одно дело лгать, а другое выдавать тайну, которую прямо запрещено разглашать. Похоже, если я сумею что-то сказать в действительности, то это будут бессвязные крики боли. Может и вовсе упаду без памяти, как Тогрим на воротах
И даже если я сумею провернуть это с закрытыми глазами, сумев убедить себя, что я не сообщаю никакой тайны, а Домар будет всё это время молчать… Если Гарой встанет на мою сторону, возможно клан Саул, а Домар, Сирк и Симар так уж точно, понесут наказание, виру или что-то другое. Что дальше? Свобода или меня вместе с родными заберёт клан Гарой? Ведь я талант. Но после того как я при всех ему врал, а он обещал убить меня за враньё и требовал правду… Насколько большим он посчитает это прилюдное оскорбление? Смогу ли я объяснить, как мне удалось обмануть амулет правды и зачем я это сделал? Слишком много если: сам я бы, возможно, и рискнул, но на кону не только моя жизнь, но и жизнь всей моей семьи…
Сердце уже не частило, я успокоился. Нет, это не шанс, что дало мне Небо. Я уже нашёл своё место в этом поместье. Я ощущаю, Вуаль почти на грани постижения, а сегодня ночью можно и вовсе не спать, пользуясь тем, что я могу восстанавливать энергию в средоточии. Мне нужно лишь научиться использовать шесть узлов непрерывно, довести Звёздный Клинок до конца и сжимать в руках рукоять Верного при этом. Три шага. Какой-то поменьше, какой-то побольше. Но всё вполне осуществимо. Рисковать я не буду.
Вместо этого я вглядывался в лица Аймара и Лира. Если старший из клана Гарой был совершенно спокоен и почти недвижим, напоминая статую или… Я даже вздрогнул от этого сравнения. Или духа. Но этого не могло быть. У духов яркие глаза и нет стихийной окраски волос, а я отчётливо вижу почти белые пряди. Но глаза от Лира я отвёл с трудом и дальше избегал глядеть на него, всматриваясь только в Аймара.
Теперь я знал больше о нём и его семье, помнил, что он дядя, пусть и не родной Домару, а потому невольно искал сходство с ним же. И что удивительно, находил. Если Домара в приступе ненависти я прозвал «птицеголовым», за его манеру кивать, словно он клюёт что-то, то в чертах лица Аймара и впрямь чудилось что-то птичье. Он кого-то напоминал лицом из птиц. И не просто птиц, а птиц опасных, невзирая на приятного, спокойного голубого цвета пряди в волосах. Через несколько вдохов я, невольно покосившись на Лира, понял кого же он напоминал. Жулана. Ту птицу, что охраняла вход в Миражный, служа каким-то испытанием вилорцев.
У Аймара мясистый нос и такой же подбородок, чуть вытянутые вперёд казались распахнутым клювом, тонкие губы терялись на его лице. Да ещё и глубоко посаженные глаза, а главное, кожа на лице, полосой на обоих висках казалась чуть
С грохотом распахнулась дверь. В зал ворвался Кирт, разъярённо зашипел:
– Тварь, прочь от окна.
На этот раз технику я принял на Покров. Стена, в которую я влепился, жалобно хрустнула. Спустя миг Кирт перенёсся через весь зал, дёрнул меня за плечо, оттаскивая от окна. Успокоился он только оттащив меня обратно к дверям. Я сидел возле них, а он стоял в шаге от меня в коридоре, следя сразу и за мной и за воротами в Павильон.
Не знаю, сколько мы так просидели. Может быть тысячу вдохов или чуть больше. Ворота чуть слышно «вдохнули» и я понял, что ожидание закончилось.
– Где он?!
Кирт шагнул в сторону, освобождая путь и указал на меня рукой:
– Здесь, господин.
Через несколько вдохов в зал ворвались Сирк и Домар. Домар сразу же навис надо мной, с угрозой прорычал:
– Говори!
– Господин, о чём?
Домар пнул меня в грудь, впечатав в стену точно так же, как и Кирт немного раньше.
– Ты ещё спрашиваешь? Аймар глаз не показывает здесь, тем более на третий день после Врат. Он уже весь в лесу, весь в заботах о выходе. Но нет, припёрся сюда с Лиром, который только о тебе и спрашивал. Зачем ты ему нужен? Ну?!
На этот раз отчётливо повеяло опасностью, я только и сумел прохрипеть, когда Домар ухватил меня за горло и поднял перед собой. Точь-в-точь как я месяц назад одного наглого Закалку.
Я прохрипел, цепляясь за чужие пальцы:
– Не знаю… господин.
Покров уже давно закончился, да и использовать его против хватки на горле бессмысленно: от такого он не защищает. И могу ли я показывать подобную наглость? Слуга против господина? Нет. Моё спасение только в маске и притворстве.
– Так! – Домар швырнул меня в сторону, спокойно сообщил: – Надоело. – тут же с нажимом произнёс, глядя мне в глаза: – Приказываю говорить только правду.
Я сжался. Тварь. Птицеголовая тварь.
Домар отшагнул, на миг обернулся на отца, а затем спросил, вперив в меня немигающий взгляд:
– Что ты скрываешь?
Я моргнул раз, другой. Это не работает со мной. Это не сработало бы даже если бы не было надо мной моего же заковыристого Указа о лжи. Что я скрываю от господина? То, что хочется жрать. То, что не хочется замывать кровь. То, что хочется вонзить меч в стражника семьи. То, что я ненавижу Симара… Много чего. И я лишь переспросил:
– Господин?
Домар нахмурился, с нажимом повторил:
– Какую тайну ты скрываешь?
Это было бы сложнее.
Тайну? У меня есть таланты. У меня есть сестра. Есть кисеты, есть Призрак. Я хочу убить тебя, Домар. Твоего брата и возможно отца. У меня много тайн, но нет одной, о которой ты спрашиваешь. И ты не просишь говорить их все.
Мне хотелось смеяться, но голос мой звучал ровно:
– Тайну? Когда господин Симар наказывал меня за избиение слуг, то был неправ. Они первые начали. И… я… я… – я всё же скривился, вспомнив, что нужно немного и притвориться, – очень зол за это на господина Симара.