Путь Арсения
Шрифт:
Дальше Науменко показывает картину отступления белой армии.
«Войска отступали в паническом беспорядке, — сообщал он. — Командиры растерялись, распорядительности не было никакой. Каждую минуту нужно было ожидать, что следовавшая по пятам кавалерия противника бросится в атаку... Делается последняя попытка предупредить атаку. Красные и белые кавалеристы выхватывают шашки и уже бросаются друг на друга, но... в последний момент белые не выдерживают и бросаются обратно. За нами несется конница противника. Жуткий момент, особенно для пехоты. Целыми ротами, бросая винтовки, поднимая руки вверх, пехотинцы сдаются в плен. Большевики
По дороге без остановки в три ряда двигалась лента людей, лошадей. Поломанные экипажи, орудия, пулеметы. Конница топтала пехоту. Пехота, прорываясь к переправам, старалась оттеснить конницу. А красные отрезали тыл...»
Такую уничтожающую оценку дал врангелевский генерал «решающему» и «молниеносному» наступлению Врангеля. С большими потерями в людях и технике врангелевцы в беспорядке отступили.
Беспощадными мерами Врангель старался призести в порядок потрепанные в боях части своей армии. Он не хотел признать, что разгром его войск на правом берегу, в районе Никополя и особенно в боях за каховский плацдарм,— начало катастрофы. Генерал Слащев, правая рука барона, отлично это понимал. В своей книге, вышедшей под громким названием «Требую суда общества и гласности», он пишет: «Я, Слащев, в период Каховской катастрофы указал Врангелю на угрожающее положение фронта. Врангель ответил в письме: «Дела наши на фронте с божьей помощью идут хорошо, и я не знаю, отчего Вы ими обеспокоены».
Врангель спешит. Он готовится к новым боям. Он все еще верит, что достаточно одного мощного удара, и фронт красных перестанет существовать.
Войска Южного фронта, особенно в боях на плацдарме, понесли серьезные потери. У них мало снарядов и артиллерии, а главное — не хватает конницы, которая могла бы перерезать конным массам Врангеля отход к Перекопу. Переброска Первой Конной с польского фронта па Южный еще не завершена. 4 октября В. И. Ленин послал Реввоенсовету Первой Конной армии телеграмму:
«Крайне важно изо всех сил ускорить передвижение вашей армии на Южфронт. Прошу принять для этого все меры, не останавливаясь перед героическими. Телеграфируйте, что именно делаете. Предсовобороны Ленин»,
Фрунзе получил донесение о приближении к фронту частей Первой Конной. Это была решительная подмога. Врангель переходил к обороне на всем фронте. Весь пыл наступления у него иссяк. Зная, с каким беспокойством Владимир Ильич следит за борьбой на Южном фронте, Фрунзе поручил члену Реввоенсовета фронта С. И. Гусеву послать телеграмму Ленину с сообщением о первых успехах Красной Армии, одержанных над белогвардейцами Врангеля. Перед отправкой телеграммы Михаил Васильевич и С. И. Гусев вместе исправили и уточнили ее текст. Воодушевленный успехом, Михаил Васильевич начал разрабатывать план дальнейших операций. Он готовился к последнему и решительному сражению с Врангелем.
А в это время в Москве произошли неожиданные для Фрунзе события. Телеграмма, адресованная Ленину, попала в газеты и вызвала бешеную злобу Троцкого.
Центральный Комитет партии отверг все домогательства Троцкого. В. И. Ленин в тот же день, 16 октября, запросил Фрунзе: «Верны ли оптимистические сведения, сообщенные тов. Гусевым?» «Верны», — категорически подтвердил Фрунзе. В следующей телеграмме В. И. Ленина Фрунзе получил наказ Центрального Комитета: «...Во что бы то ни стало па плечах
Решающие бон
Наступила осень. Октябрь был уже на исходе, когда походным порядком прибыла на Южный фронт Первая Конная армия и сосредоточилась на правом берегу Днепра, за Кахозкой.
В Харьков, где тогда находился штаб фронта, Михаил Васильевич вызвал командующих и членов Реввоенсовета армий для обсуждения стратегического плана разгрома Врангеля. Это историческое совещание состоялось 26 октября. В салон-вагон командующего фронтом, где собирались командиры, вошел человек, с первого взгляда показавшийся Михаилу Васильевичу удивительно знакомым. Фрунзе пристально всматривался в него, стараясь вспомнить, где же они встречались. Вошедший, увидев Фрунзе, тоже в изумлении остановился.
— Арсений! — первым воскликнул он.
«В Стокгольме, на четвертом съезде... делегат от Луганска»,— вспомнил, наконец, Фрунзе.
— Ворошилов... Старый друг. Так ты — Первая Конная?
— А ты командующий фронтом?
Старые друзья крепко обнялись.
После, вспоминая о встрече с Фрунзе в штабе Южного фронта, К. Е. Ворошилов писал:
«Так вот он кто Фрунзе-Михайлов, о котором так много славных, граничащих с легендами вестей и слухов! Вот он, большевистский воспитанник иваново-вознесен-ских и шуйских ткачей.
На столе огромная карта, на которой видно, что враг, последний враг русской революции, с удесятеренной наглостью пытается расширить район своих действий...
И вчерашний подпольщик, большевик Арсений, с изумительной ясностью и поражающим авторитетом истинного полководца развивает в деталях предстоящие решительные операции Красной Армии».
Ясно и четко Фрунзе изложил перед собравшимися план разгрома Врангеля. В этой тщательно разработанной операции Фрунзе учитывал каждый час. Всякое промедление увеличивало шансы Врангеля на удачный прорыв из окружения. Уход же его войск в Крым грозил тяжелой зимней кампанией.
— Врангеля нужно уничтожить до зимы, — говорил Фрунзе. — Этого от нас, войск фронта, требует партия, народ. Задача предстоит трудная и сложная, решение ее требует быстроты и смелости. Врангель еще очень силен. Драться будет отчаянно. Но мы обязаны не пустить его армию в Крым, сокрушить ее в Северной Таврии, на подступах к Перекопу и Чонгару. Это сделают армии Южного фронта! — закончил он.
В тот же день, 26 октября, Фрунзе отдал приказ по войскам фронта о переходе в наступление. В телеграмме В. И. Ленину Михаил Васильевич сообщал:
«Сейчас отдал окончательный приказ об общем наступлении. Решающими днями будут 30, 31 (октября) и 1 ноября. В разгроме главных сил противника не сомневаюсь»..
По оперативному плану Фрунзе главный удар врангелевцам наносился войсками Первой Конной армии. В приказе о переходе Южного фронта в наступление говорилось:
«...1-й конной, закончив в ночь с 27 на 28 октября переправу через Днепр у Каховки, стремительным маршем выйти 29 октября на фронт Аскания-Нова — Громовка, отрезать противника от перешейков и решительным наступлением с юга на Агайман — Серогозы совместно с 6-й и 2-й конной окружить и уничтожить главные силы противника».