Путь Базилио
Шрифт:
— Это было так. Я проснулась… — начала лиса и стала пересказывать историю о том, как Семнадцать Дюймов предложил ей сердце и рог. Она старалась не смотреть на нависшую над ней крысиную морду с угрожающе подёргивающимися усиками.
Однако крыса ни разу не причинила ей боли, хотя несколько раз её трогала, а однажды — даже взяла кусачки.
Голос со стены тоже как-то затих и практически не перебивал, разве что изредка издавал своё странное «крри-кри». Только под конец, когда дело дошло до темы побега, он стал задавать вопросы. Его интересовало буквально каждое слово, и Алиса старательно вспоминала, что говорила она и что говорил цилинь. Тянущая боль в обрубке пальца заставляла быть внимательной и честной.
Наконец, лиса
— М-н-да-с, — протянул голос со стены. — На редкость нелепо, но в чём-то понятно. Молодая недоступная этуаль и старый козёл…
Лиса непроизвольно дёрнулась — и тут же задушенно запищала: хомут врезался в шею.
— Опять что-то не так? — с неудовольствием осведомился голос. — Или вы, некоторым образом, возмущены? Ах, милочка, нашего почтенного директора я поименовал козлом исключительно метафорически. Во времена более отдалённые, чем ты можешь себе представить, это слово означало не биологическую основу, а известную совокупность душевных качеств. Увы-увы, наше Нефритовое Сокровище, как бы это сказать, несколько перестоял. На свои верхние семнадцать дюймов, во всяком случае. Но вообще стареющие мужчины, сделанные из мяса, делают и не такие глупости. К примеру, тот же профессор Преображенский — замечательный врач и учёный, умница, циник. Всю жизнь искал себе подходящую пару, и уже в Америке, под старость лет, пришёл к выводу, что не найдёт никого лучше любимой собаки. У него была колли — ну такая, знаете, ласковая, послушная, с бритым клювом. Сделал ей ребилдинг с перепрошивкой генами хомо. И что же? Она таки оказалась настоящей сукой и довела его до разорения и инсульта! Ужасная история — уж извините, до сих пор переживаю. Но меня интересует другое. Почему вы не выполнили своё обещание — и даже не пытались? На вас это непохоже.
— Какое обещание? — не поняла Алиса.
— Что значит какое? Почему ты до сих пор жива? Ах да, незавершёнка. И долго ль ты собираешься с этим тянуть?
— С чем? — снова не поняла лиса.
— Шуша, милочка… — начал было голос и вдруг замолчал. — Нет, постой. Понюхай её. Очень внимательно.
— Вроде не врёт, — сказала с сомнением крыса.
— Хорошо, поставим вопрос иначе. Что сказал тебе Семнадцать Дюймов, и что ты ему обещала? Нет, не надо цитат. Объясни мне это.
— Он предложил мне бежать, — сказала Алиса. — Я попросила времени на подготовку. И унести с собой деньги из тайника.
Существо внезапно заскрипело — это было уже не тихое «крри-кри», а что-то вроде скрипа хирургической пилы по кости.
— Уффф, насмешили старика, — наконец, проговорил он. — Какая трогательная наивность! Твой несостоявшийся ухажёр совершенно не собирался подстрекать тебя к побегу. Он хотел, чтобы ты, как честная девочка, признавшая свою вину, убила бы себя. И ещё позаботилась об уничтожении своего тела, по понятной причине.
От удивления Алиса икнула.
— Нет, вы не поняли, он же сам мне сказал… — начала она и осеклась.
— Да-да. Припомним, что он тебе сказал. Он намеревался сообщить на учёном совете о твоём преступлении и бегстве. И добавил, что, если тебя найдут, ты расскажешь слишком много, в том числе и позорящий его эпизод. Поэтому тебя не должны найти — так он выразился? Ну вот. Согласно конфуцианским нормам приличия, заложенным в его основу, он не мог тебе сказать, чтобы ты, допустим, нырнула в бак с кислотой. Но он сделал прозрачный намёк. И если ты говорила ему именно то, что говорила мне — он воспринял это так, что ты попросила отсрочку, чтобы привести свои дела в порядок. Например, уничтожить результаты своей научной работы. С его точки зрения, ты имела в виду нечто вроде этого, и он принял твои условия.
Лиса потрясённо молчала.
— Какой любопытный случай конфликта интерпретаций! — голос как-то оживился, даже повеселел. — А ведь суицидальные намерения не должны быть вам вовсе чужды, — Алиса заметила, что существо снова перешло на «вы». — Напротив, в вашем
— Всегда, — вырвалось у лисы. — По утрам, — поправилась она, воворемя вспомнив о крысе со щипцами.
— Ну вот видите… Вы упустили прекрасную возможность. А ведь я вам готов был её предоставить. Но теперь даже и не просите. Откровенно говоря, я собирался после нашего разговора включить пресс. Вы меня и впрямь очень разозлили. Однако в свете открывшихся обстоятельств мои планы радикально изменились. Вы спросите — почему? Причин несколько, но главная — я не люблю плясать под чужую дудку. В моём возраста и в моём положении это несколько некомильфо, вы не находите? Так вот, делать с вами то, чего возжелал этот самодовольный рогоносец, я решительно не намерен. Скорее уж я поступлю ему назло. Так что у меня появился стимул вам помочь выбраться отсюда. К тому же очень скоро такая возможность представится. Пожалуй, я внесу данный вопрос в список условий дальнейшего сотрудничества… — неизвестное существо, похоже, задумалось. — Кстати, ваша работа. Это что-то новенькое? Впрочем, у Тора-Боры и со стареньким есть проблемки. Чем вы заняты?
— Экспресс-прошивка с нуля, — начала объяснять лиса. — Технология позволяет сохранить тканевую основу и сократить число ребилдингов при радикальных изменениях, вплоть до основы. Но там много тонкостей, я сейчас занята экспериментами…
Внезапно её изуродованный палец пронзила страшная боль. Алиса отчаянно закричала.
— Соврала, — пояснила крыса, разжимая щипцы.
— Алисочка, — в голосе послышалась укоризна. — Вы меня-таки разочаровываете обратно, как говорили в Одессе до украинизации…
— Я не лгала! — у Алисы хватило духу возмутиться.
Крыса шумно втянула воздух носом и хмыкнула.
— Сейчас вроде правду говорит, — сказала она.
— Хм, очень интересно… А-а, я понял. Вы, Алисочка, не лгали, просто не стали углубляться в детали. Поленились, так сказать. А это уже попытка обмана, и ваше тело среагировало на неё именно так. Но в чём-то я вас понимаю, технические подробности утомительны. Давайте же обратимся к сути. Речь идёт именно о нулевом цикле? И в чём тут может состоять ваше, если можно так выразиться, ноу-хау? Зачем это нужно?
— Из-за оборудования, — принялась объяснять лиса. — Можно выращивать изделия с яйцеклетки в обычном автоклаве, это дешевле…
— Стоп-стоп-стоп! Обычные автоклавы есть и в Подгорном Королевстве, а вот аппаратуры нулевого цикла у них нет. Алисочка, да вы завидная партия, у вас недурное приданое. В таком случае нам будут нужны ваши наработки. Ваш экспериментальный материал — он в автоклавах?
— Да, — сказала лиса, пытаясь отвлечься от нарастающей боли в отсутствующей фаланге пальца. Похоже, вектора уже начали свою работу. — Кролик и два цыпля. Один на передержке, — вспомнила она.
— То есть три большие пластмассовые кастрюли и всё к ним прилагающееся. Несколько громоздко, но мы решим этот вопрос. Вы сможете продолжать работу, если вам предоставят для этого соответствующие возможности? — продолжал голос.
— Конечно, — не поняла лиса.
— Вот и славненько. Вам будет чем заняться. Видите ли, вам придётся некоторое время провести здесь. Нет, разумеется, не в этом подвале, совершенно не оборудованном для содержания молодых барышень. Условия будут более комфортными. Разумеется, вы будете ограничены в своих перемещениях. Попросту говоря, посидите под замком. Ничего-ничего, я и так устроил аттакцион неслыханной щедрости… Но это не всё. За вашу жизнь, здоровье и скормленные витамины я потребую множество мелких услуг. Ну, одну-то уж точно потребую, — существо опять скрипнуло: видимо, у него это означало что-то вроде смешка. — У меня есть небольшой, чисто личный счёт, который мне хотелось бы красиво закрыть. Вас это не затруднит — думаю, даже наоборот, будете рады. Нужно кое с кем переспать.