Путь, данный герою
Шрифт:
Сколько же стоит здесь это строение? Как оно умудрилось остаться в таком превосходном состоянии, в то время как все другие здания вокруг превратились в обломки? Как можно было сделать столь аккуратные барельефы на его стенах в то время? И почему за столь долгое время существования стены Ли Натра Альфартэ пересекает всего лишь одна тонкая трещинка?..
– Вы можете пойти со мной? – нерешительно попросила Верховная Жрица.
Зелорис решительно, пусть и малозаметно, кивнул, а Кэрэндрейк и Вэй Арэн одновременно воскликнули: «Разумеется можем». Гордислава, которая,
Местом, куда хотела отправиться собирательница историй, были ее покои. По пути туда путешественники проходили через разграбленные залы и коридоры храма, многие комнаты и покои, некогда пестрящие роскошью, ныне были опустевшими и пугали своей серостью, отчего малышка Рэй даже сомневалась: действительно ли это место из ее воспоминаний.
Двери в покои Верховной Жрицы Трилуна не желали открываться перед вернувшейся хозяйкой. А может быть, это она боялась открыть их, и поэтому ей казалось, что двери не поддавались ей, ведь стоило прикоснуться к дверям Гордиславе, как те покорно раскрылись, пропуская пятерых путников внутрь.
Алирэй Нактур Аквария Электра ожидала увидеть что угодно, но только не то, что предстало перед ее глазами.
– Но почему? – удивленно молвила Рэйна. Ее комната не пострадала от рук мародеров. Все вещи были на своих местах, покрытые толстым слоем пыли.
– Разве это не прекрасно? – поинтересовался Вэй Арэн.
– Ни один трилунец не осмелился прикасаться к вещам боготворимой ими Жрицы, – констатировал факт Кэрэндрейк.
– У, – поддержал его Зелорис.
Гордислава, разрываясь между желанием прикоснуться к вещам правительницы величайшего из когда-либо существовавших государств с целью изучить их, и между голосом разума, твердившим о том, что это вещи ее подруги, не произнесла ни слова.
– Даже не верится, что когда-то эта кровать казалась мне такой огромной… – прошептала Алирэй Нактур, проведя рукой по спинке кровати, отчего в воздух поднялось облако пыли.
– Но эта кровать действительно огромна, – заметил Вэй.
– У, – подтвердил мечник. – На нее даже Капа поместится.
– А теперь представьте, какой она должна казаться восьмилетнему ребенку, – пробормотал Дрейк, бесцеремонно укладываясь на кровать Верховной Жрицы.
– Ты что де… – хотела возмутиться Гордислава, но подобно всем остальным была вынуждена предаться кашлю от огромного облака пыли, поднявшегося в воздух в результате действий первого из Карателей.
– Мягко, – как ни в чем не бывало сообщил он.
– Мне это известно, – в голосе собирательницы историй ощущалась некоторая доля недовольства.
– Кэрри, ты б привстал.
– Оставь его, Вэй, – вздохнула Рэйна.
Девушка подошла к большому сундуку и откинула его крышку. Поскольку она заранее прикрыла себе лицо рукавом, очередное облако пыли не доставило ей неудобств. В отличие от Гордиславы. То ли ее желания изначально были сильнее, то ли после занятия Кэрэндрейком царского ложа глас разума слегка приутих, но, чуть ли не оттолкнув
– Какая прелесть! – умиленно произнесла обычно холодная Гордислава. – Сколько тебе было, когда ты носила его?
– Во-восемь, – слегка опешила от неожиданности Электра.
– Хотела бы я на это посмотреть… – мечтательно проговорила северянка, прижав детское платье к своей груди.
– А я бы хотел посмотреть на хотя бы один из знаменитых трилунских танцев, – напомнил Вэй Арэн.
Зелорис тем временем пристально смотрел в окно.
– Ты что там увидел, Зел? – поинтересовался Кэрэн.
– В Трилунской Империи тоже растут клены, – заметил мечник.
– Вообще-то они изначально произрастали в Трилуне, – со знающим видом заявила Гордислава. – Если быть точнее, то в северо-восточной части Империи, отчего раньше мы их не встречали. И только потом были завезены на Запад.
– То есть, кленовый сироп изобрели в Трилунской Империи? – удивился мечник.
– Нет, – возразила Гордислава. – Это заслуга Западных Королевств.
– В Трилуне предпочитают варенье, – добавила Рэйна.
Электра снова вернулась к рассматриванию принадлежавших ей когда-то вещей. Она достала из сундука небольшое зеркальце, украшенное сияющими самоцветами, и сама засияла от счастья.
– Надо же, и оно сохранилось, – улыбнулась девушка.
– Какое красивое, – заметила Гордислава.
– Оно принадлежало моей матери, – ответила малышка Рэй. – Хотя я никогда не видела ее, это зеркало дорого мне.
– Не видела? – прошептал Зелорис.
– Алирэй Нактур Терра Аквария умерла при родах, – объяснила Гордислава.
– Так вот почему ты стала правительницей в столь раннем возрасте, – переворачиваясь на другой бок, произнес Кэрэндрейк.
– Кэрри, ты этого не знал? – больше всех был удивлен Вэй Арэн.
– Не интересовался.
– А это, – Рэйна достала из сундука вчетверо сложенный лист бумаги, – мой первый рисунок!
– Покажи! – оживился Коготь и даже сел.
– Нет, – возразила Верховная Жрица. – Я стесняюсь.
– Малышка Рэй, – вмешался Вэй Арэн, – сначала ты разбередила наше любопытство, а потом говоришь, что стесняешься показывать? Это не хорошо.
– У, – поддержал друга Зелорис.
– Но я тогда была очень маленькой, – промолвила собирательница историй. – Мне будет стыдно, если вы это увидите.
– Угу, – согласился с доводами Электры Зел, тем самым перейдя на ее сторону.
Однако у жаждущих увидеть первый рисунок Рэйны был могучий соратник в лице Гордиславы Клеопатры Бурандуйской. Она молча выхватила из рук Верховной Жрицы Трилунской Империи этот листок и со свойственной ей гордой высокомерной интонацией произнесла:
– Я беру это не как любопытная подруга, а как историк. Рэйна, ты не должна забывать о том, что являешься последней Верховной Жрицей Империи, и ради своих эгоистичных «стесняюсь» лишаешь будущие поколения возможности прикасаться к прошлому. Я сохраню этот рисунок у себя.