Путь, данный герою
Шрифт:
Следом за Зелорисом ступал Мирослав Гудфренд. Сам он старался не произносить ни звука, но уверенный в мудром руководстве Бирлиндора, разделял его мнение, что нет ничего плохого в разговорах перед боем. Он шел осторожно, обеими руками сжимая рукоять топора, доставшегося ему от отца, готовясь в любую минуту вступить в бой ради будущего его сына.
Почти вровень с ним шел дровосек Данрейв, также вооруженный топором. Принять участие в «Охоте» его заставила жена, днями напролет твердившая о ста золотых, которые можно получить за голову главаря разбойников. Самому дровосеку не то чтобы не хотелось получить сто золотых, – нет, от них бы он как раз и не отказался, – Данрейв просто не хотел связываться с разбойниками и подвергать свою жизнь опасности. В ряды «охотников»
Кузнец Сплавдел, крепкий мускулистый мужчина, напротив, надеялся встретить разбойников как можно скорее: полгода назад по их вине погиб его единственный сын, которого он берег как зеницу ока и готовил унаследовать кузнечное дело. Специально ради этого дня Сплавдел выковал огромный боевой молот, который, словно пушинку, перебрасывал из одной руки в другую, разминаясь перед часом священной мести.
Источником же беспокоящего Зелориса шума были два неумолкающих ни на минуту брата – крестьяне Пол и Дилан. Они решили пойти на «Охоту» для того, чтобы прославиться в родном селе, расположенном так далеко от Монфрида, что ни один разбойник даже не додумается отправляться грабить в такую глушь. Ни Пол, ни Дилан не имели ни малейшего представления о том, насколько опасными могут оказаться разбойники. Для них «Охота» была аналогична обычной сельской драке, обязательно устраиваемой на каждой свадьбе и любом другом празднестве в их селе. Да и оружием им служили коса, с которой Пол не расставался в поле, да ржавые вилы, при помощи которых Дилан обычно ворошил сено. Разговоры, которые не прекращались ни на минуту с тех пор как братья закончили слушать речь короля Ульфрида (удивительно, что им хватило терпения дослушать его до конца), затрагивали все темы, известные братьям, коих было всего три: скот, поле, да сельские сплетни. Причем братья так мастерски переходили от одной темы к другой, что даже очень внимательному слушателю было невозможно за ними уследить.
– И Варька ее за вымя как дернет! – полушепотом рассказывал Пол. – Та как замычит!
– Варька?
– Корова, какая Варька? Та только кудахтать умеет.
– И то правда, помнишь, как она все носилась на свадьбе Дульсинеи?
– Угу, туда пойдет поклохочет, там пойдет покудахчет…
– А как с Дунькой сойдутся…
– Так обе курицы! – хором произнесли оба брата.
– Даже не знаешь, кто большая курица: Варька иль Дунька, – задумался Дилан.
– Угу-угу. У Кривого Коллинза курицу лиса утащила, так тот, чтоб другим лисам не досталось, заколол всех, – в сотый раз поделился этой сплетней с братом Пол.
– Я слышал, его Тереза после этого самого чуть не заколола.
– Сам виноват, что женился на ней.
– Я бы от такой держался как можно дальше.
– Да и я бы. Корова она.
– Кстати, о коровах.
– Ась?
– Дядька Мэрдик попросил как-то Варьку свою Бурку подоить.
– И?
– Варька-то вообще с животными не в ладах, с коровами тем более.
– Где это видано, чтобы курица корову доила?
– Вот и я о том…
– Ну так что?
– Заходит Варька в хлев, Бурка спит…
– И…
– И Варька ее за вымя как дернет! Та как замычит!
– Варька?
– Корова, какая Варька? Та только кудахтать умеет.
Вэй Арэн, который шел за братьями, жалел, что не может заткнуть руками уши, потому что в одной держит лук, а в другой стрелу, но еще больше жалел, что не может навеки заткнуть несмолкающих братьев. Вэй Арэн, который с любовью относился к каждой
Замыкали шествие Рэйна и Кэрэндрейк, которые от всей души сочувствовали Вэю, видя, как тот постепенно выходит из себя. Точнее сказать, сочувствовала в основном Рэйна, Дрейк же, по большей части, старался не обращать на это внимания.
Рэйна постоянно вертела головой в разные стороны, стараясь запомнить все до последней детали. Она была полна энтузиазма и желания запечатлеть подвиг, свидетелем которого, по мнению самой Рэйны, она обязана сегодня стать.
Кэрэндрейк энтузиазма Рэйны не разделял. Его терзали некоторые сомнения относительно действий Бесстрашного Бирлиндора и его руководства отрядом и группой. Дрейк был уверен, что весьма неразумно было разделяться на группы по десять человек, выходя против банды разбойников, с которыми не смогла справиться даже армия королевства. Он надеялся, что Рэйна крепко усвоила правила спасения бегством, которые, возможно, ей придется применять на практике. За Зелориса и Вэя он не беспокоился, полагая, что они смогут и сами позаботиться о себе. Остальные же не волновали Кэрэндрейка и вовсе.
Кэрэндрейк старался не обращать внимания ни на бесконечные разговоры Дилана и Пола, ни на мучения Вэя, на которые все же иногда поглядывал, ни на восторженность своей спутницы. Дрейк сосредоточенно глядел в лес, наблюдая за расположением деревьев, состоянием травы под ногами и вокруг, прислушиваясь к пениям птиц и другим звукам леса. По мере продвижения вглубь чащи чувство некой встревоженности в груди Кэрэндрейка постепенно нарастало, поэтому, как только лошадь Бесстрашного Бирлиндора, а вместе с ней и вся центральная группа резко остановились, Дрейк тотчас же схватил за руку Рэйну и нырнул вместе с ней под ближайший раскидистый куст.
Из следующей главы вы узнаете о том, как Бесстрашный Бирлиндор оказался вовсе не бесстрашным, и о том, как Угрюмый Мечник стал Героем.
====== Часть 1. “Охота”. Глава 8 ======
О том, как Бесстрашный Бирлиндор оказался вовсе не бесстрашным, и о том, как Угрюмый Мечник стал Героем
– Что ты де…
– Засада, – прошептал Кэрэндрейк, закрывая одной рукой Рэйне рот, а другой придвигая ее к себе. – Нам повезет, если нас не заметят, так что не шуми. Ты хотела описать подвиг? Пользуйся местом, где ты находишься, как наилучшей обзорной площадкой. Описывай все, что видишь. Если в такой ситуации хоть кто-нибудь выживет, это уже будет подвиг. И не плачь: ни ты, ни я ничем им не сможем помочь.
Из-за деревьев вышли разбойники, а вслед за ними и их главарь – очень высокий мужчина, внешне похожий на медведя, выглядящий воинственнее самого Бирлиндора. Вэй, видевший, как Кэрэндрейк спрятал Рэйну, облегченно улыбнулся. Несмотря на то, что стрела в его руках была готова вылететь в любой момент, Вэй не торопился ни подавать сигнала, ни целиться во врагов, ибо тогда он тут же был бы убит. Зелорис также не торопился ничего предпринимать. Он крепко сжимал рукоять меча, готовясь сразить все, что попадет в радиус его досягаемости, но с места не сдвигался. Братья Пол и Дилан, а вместе с ними и дровосек Данрейв, побелели и затряслись от страха, не в силах произнести ни слова. Бесстрашный Бирлиндор пребывал в растерянности, не желая осознавать, что все пошло не так, как он планировал.
Однако двое, не намереваясь ждать ни минуты, тотчас же ринулись в атаку. Это были пекарь Мирослав, сражавшийся за будущее своего сына, и кузнец Сплавдел, сражавшийся, дабы отомстить за своего убитого сына. В глазах отцов горела решимость и отвага, они не ведали сомненья. Но…
Сплавдел, размахивающий огромным молотом словно пушинкой, разнес головы трем разбойникам, после чего рухнул наземь от ранения, нанесенного четвертым.
Мирослав, сразив двоих, был пронзен мечом в сердце, во время попыток вытащить из убитого застрявший топор.