Путь дракона
Шрифт:
Приближенные собрались в той же бывшей капелле, где выслушивали его первую речь. Многие взъерошены со сна, Джорей Каллиам как никогда хмур. Госпей Аллинтот, скрестив руки и вздернув подбородок, стоит позади – наверняка решил, что на него возведут вину за вчерашний мятеж.
Гедер, и не подумав сесть, выступил вперед.
– Милорды, – решительно начал он. – Благодарю, что пришли, несмотря на ранний час. Мне как лорду-протектору принадлежит право и обязанность отдавать вам приказы сегодня, в последний день нашего пребывания в Ванайях.
Он на миг замолк, давая слушателям осознать сказанное. Взгляды тут же оживились, от смятения
– К вечеру все войска должны стоять за городскими воротами, готовые выступить в Кемниполь. Продовольствия у нас, как я понимаю, не много, поэтому позаботьтесь, чтобы сперва уложили припасы, а уж потом новообретенное имущество. Это не разграбление города.
– А что же тогда? – спросил Альберит Маас.
– Не перебивать, Маас. Я пока еще лорд-протектор. Лорд Аллинтот, будьте добры проследить за каналами: их надо перекрыть и оставить без воды. И железные калитки на улицах тоже запереть.
– Какие калитки?
– Широкие калитки у начала каждой улицы.
– Да, милорд, я знаю. Я имел в виду – какие из них нужно запереть?
– Все до единой. Лорд Каллиам, поручаю вам городские ворота. Никого не впускать и никого, кроме нас, не выпускать. Чтоб ни один горожанин не сбежал.
– Мы уходим из города?
– Я вынужден заключить, что политическая обстановка при дворе делает долгосрочную власть в Ванайях невозможной. Вы все видели старания лорда Клинна и видели, к чему они привели. Я читал историю Ванайев. Знаете, сколько раз город переходил под власть Антеи? Семь. Самое долгое – на десять лет, в правление королевы Эстейи Третьей. Самое краткое – на три дня, в Междуцарствие. И каждый раз его отдавали по конвенции или жертвовали им ради выгоды. Из этого ясно, что город потерян для политики. При нынешней обстановке, сложившейся в Антее, мы просто повторяем историю.
– Ему-то откуда знать про обстановку в Кемниполе? – пробормотал кто-то довольно громко, но Гедер сделал вид, что не расслышал.
– Как протектор Ванайев я должен содействовать не благу города, а благу Антеи. Если бы я счел, что наше дальнейшее присутствие в Ванайях принесет пользу короне, я бы остался здесь сам и оставил всех вас. Однако исторические книги говорят, что город неоднократно стоил жизни многим достойным и благородным мужам без сколько-нибудь ощутимой пользы для Рассеченного Престола. И, исполняя должность, доверенную мне лордом Терниганом от имени короля Симеона, я пришел к выводу, что Ванайи невозможно удержать без серьезных потерь. Я написал об этом королю Симеону – гонец с письмом, где приводится обоснование моего решения, уже скачет драконьей дорогой в Кемниполь.
– Как, просто взять и уехать? – возмущенно переспросил Маас. – Отдать Ванайи врагу? Любому, кто окажется ближе?
– Нет, разумеется, – ответил Гедер. – Ванайи мы сожжем.
***
Город погиб на закате.
Случись ванайцам догадаться заранее, недавний мятеж на площади показался бы всем детской забавой. Однако ни осушенные каналы, ни вынесенные на улицы дрова, уголь и масло, ни укрепленные дополнительной охраной городские ворота не вызвали особых подозрений – горожане согласно решили, что им просто мстят за камень, угодивший в голову Гедеру. А поскольку публичные казни были в Ванайях привычным делом, то судьба нескольких мятежников, которых поймают и сожгут, мало кого тревожила. И лишь когда антейские войска, промаршировав по улицам, покинули город, до
Деревянные дома, доски которых промасливали для защиты от влаги, и узкие улочки, перегороженные калитками, и самодовольная уверенность в том, что город выживет только потому, что выживал и раньше, – история Ванайев обернулась против самих Ванайев. Город был лишь пешкой в крупной игре.
Гедер сидел на небольшом табурете, оставшемся во дворце после сэра Алана Клинна; сиденье – натянутый между опорами кусок кожи – казалось узковато, но собственный походный стул был еще неудобнее. Вокруг стояли ближайшие из советников.
Наступал миг, который Гедер мысленно репетировал не единожды. Как только все будет кончено, он встанет и своей властью официально объявит, что Ванайи больше не нуждаются в протекторате, а потом отдаст приказ выступить в поход. Будет похоже на сцену из старых сказаний. Советники и командиры, стоящие вокруг, беспокойно поглядывали на Гедера, словно не веря, что он всерьез намерен выполнить угрозу.
На его глазах, в сотне шагов впереди, захлопнулись ворота Ванайев, золотые в лучах закатного солнца. Гедер встал.
– Перегородить выход, – велел он.
Приказ нарастающим эхом прокатился от вестника к вестнику, устремляясь к воротам. Ждавшие там верные люди тут же принялись за дело, и меньше чем за минуту выход был надежно закрыт – ворота, конечно, еще можно было выломать напором изнутри, но времени для этого у Ванайев уже не оставалось.
– Пустить огненные стрелы, – негромко, словно беседуя сам с собой, проронил Гедер.
Команда разнеслась по рядам. Два десятка лучников зажгли стрелы и подняли луки, небо прочертили тонкие полоски, мерцающие, как светлячки. И второй раз. И еще дважды. Точно так же, дождавшись приказа, выпустят стрелы другие лучники в геральдических цветах Гедера, стоящие сейчас вокруг всего города. Гедер сел. В мечтах все вершилось мгновенно – однако наяву солнце уходило все дальше за горизонт, золотое сияние растворялось в серых сумерках, а признаков пожара все не было. Юноша чуть было не велел лучникам повторить залп, как вдруг наконец заметил первый клуб дыма, который поднялся над городом и начал расти – медленно, слишком медленно. Ожидание явно затянется.
Дым сгустился, повеявший ветер развернул грязное облако в сторону Гедера. С южной стороны возник второй дымный столб; черный язык, вытянувшись ввысь, поймал последние лучи закатного солнца и на миг окрасился алым. Гедер поерзал на сиденье. Холодало, однако за курткой посылать не хотелось. Из-за бессонной ночи накатывала усталость, он едва не падал.
Долгое время ничего не происходило. Немного дыма. Дальние отзвуки голосов. Вспыхнувший пожар вряд ли погасишь, но вдруг?.. И все же дымные клубы разрастались, мало-помалу заполняя ночное небо над Ванайями, – а затем внезапно, словно войдя в полную силу, пожар захватил весь город.
Понеслись вопли, визг и вой. Гедер, конечно, ожидал шума, но не предполагал, что крики так напомнят ему о проклятом мятеже – неужели все было только вчера? В нынешнем многоголосом гуле, правда, не слышалось злобы, одна лишь животная паника. Он уловил движение среди солдат: кто-то из ванайцев умудрился выскользнуть из города, и стражники, верные повелению, принялись расправляться с беглецами. Гедер, тронув рассеченную губу, напомнил себе о чучеле на площади. Ванайцы начали первыми. Не его вина, что они теперь гибнут.