Путь дурака
Шрифт:
Рулон осознал необычную тишину, которой в тюрьме обычно нет. Он посмотрел по сторонам и увидел, что большинство людей отложили свои дела и слушали его. Это его не смутило, и он продолжал говорить:
— Постоянное имя и медленно изменяющееся тело создают иллюзию единства, которого пока нет. Каждая из частей вашего мозга имеет свои качества, свои способности. Одна может быть мудрой, другая — эффективной в действии. Все они необходимы для жизни. Единственный недостаток — в их разделенности. Эти части подобны слугам, находящимся не на своем месте. Конюх находится на кухне, повар — на конюшне. Первое, что поможет вам решить это несоответствие, — это управляющий, т.е. наиболее разумная
У Олега блестели глаза от восхищения тем, что он услышал.
— Я каждый день пребываю в молитве и прошу Бога о свободе. Лидер моей общины передал на свидании, чтобы я молился, и Бог поможет мне, — восторженно сказал Олег.
— Бог, безусловно, поможет и даст возможность притянуть обстоятельства, располагающие к свободе. Но нужно самому еще активно действовать, — сказал Рулон. — однажды Учитель с учениками шли через пустыню, и ночь застигла их в самом центре тех мест, где нет ни единого кустика.
Учитель дал ученику задание.
— Я буду спать, а ты пока смотри, чтоб верблюды не разбрелись. Потом у тебя будет возможность отдохнуть.
Учитель лег спать. Когда он проснулся, то увидел спящего ученика.
— Послушай, а где верблюды? — спросил Учитель у ученика, разбудив его.
— Я молился Богу, чтобы они не разбрелись. Ведь не было нигде даже маленького куста, за что можно было бы привязать верблюда.
— Ты дурень, у Бога есть только твои руки, чтобы держать верблюдов, и твои глаза, чтобы не просмотреть их.
Закончив эту практику, Рулон сказал Олегу, чтобы он шел в отказ от своих первых показаний.
— А что я скажу на суде, если спросят, почему изменил сейчас показания? — спросил Олег.
— Ты должен убедить судью в том, что тебя насильно заставили давать такие показания. Тогда можно вместо судебного разбирательства ходатайствовать о судебном следствии. Там приведешь несколько веских фактов о том, что первый раз в заключении и поэтому очень был испуган тем, что сотрудники правоохранительных органов запугали, что если не скажу так и так, то кинут меня в пресс-хату, а там меня или убьют, или педерастом сделают. И на основании этого ты можешь давать те показания, какие тебе удобны, — закончил Рулон.
В камере было шумно. Одни играли в карты, другие травили анекдоты, как вдруг открылась железная дверь. Моментально все запрещенное было спрятано, и наступила тишина.
— Рулонов, на выход, — сказал
Рулон быстро оделся и вышел из камеры. Его вели по длинному коридору в сторону административного корпуса.
— Сейчас у тебя будет три минуты поговорить с твоим подельником, — произнес еле слышно выводной.
Они подошли к двери бокса для ожидания. Выводной заглянул в глазок и открыл дверь. В камере на корточках сидел Иван.
— Здорово, братан, — закричал радостно Насос. По глазам Насоса было видно, как он рад
встрече.
— Здравствуй, — сказал Рулон. Дверь закрылась, и они остались вдвоем.
— У меня новости, — сказал Насос. — Нас через неделю будут этапировать в Иркутск. Наше дело передали, и можно будет показания менять. Будем настаивать на том, что нас запугали.
— А я не давал показаний. Что я идиот! —
сказал Рулон. — Это тебе и твоей сучке менять их нужно.
— Вот тебе деньги, — сказал Насос и протянул заплавленную торпеду.
Это был маленький плотный сверток, запаянный в целлофан. Рулон смазал его слюной и засунул в анальный проход.
— Самое надежное место — это «воровской карман», — прокомментировал он со смехом.
— Там четыре бумаги по сто баксов, — сказал Насос.
Рулон дал наставления Насосу, чтобы записки (мульки) были с зашифрованным текстом и меньше в них он касался тем о делах.
Придя в камеру, Рулон позвал Короля.
— Мне нужно разменять сотку «зеленых» на десятки и пятерки, — сказал он.
— Хорошо, но 10 процентов меняле. Это, конечно, дорого, но и бумага крупная, — сказал Король.
— Нужно купить еды, чаю, анаши, — попросил Рулон Короля.
— Базара нет, были бы деньги.
Вечером уже весь заказ был у Рулона, и Король предупредил его.
— В камере есть сука, поэтому будь аккуратнее с травой и деньгами. Еще не вычислили, кто стучит, но информация уходит. В каждой камере у Кума есть свои люди, свои уши и глаза. Это закон тюрьмы. Будь одинок даже тогда, когда живешь семейкой. Ни с кем не советуйся по поводу своих дел. Порядочный жулик никогда не будет у тебя выспрашивать, так как понимает, что потом на него может лечь пятно позора, если от кого-то уйдет информация, а ему это, на хуй, не нужно. А есть суки, так и норовят по-скользкому в душу залезть, хорошенькими в твоих глазах выглядеть и так, как бы между прочим, интересоваться твоей делюгой, чем на свободе занимался, с кем общался и т.д.
За дверью послышался стук по чему-то мягкому, и раздался крик.
— Блядь! Не бейте, не бейте, не бейте...
Один из братвы схватил железную миску и стал колотить в дверь. За ним последовали все остальные камеры. И вот уже стоял невыразимо громкий стук мисками по всему корпусу. Бить беднягу перестали, и постепенно стук утих.
— Хорошая поддержка, — заметил Рулон.
— Без этого нельзя, иначе убьют или калекой на всю жизнь сделают, что еще хуже, — сказал Король.
На следующий день Рулон изучал людей, созерцая их. Один из братвы, которого звали Эдик, крутил кату из искусства боя по каратэ. Все смотрели на него, как на мастера. Это нравилось Эдуарду, и он, пользуясь этим, манипулировал людьми.
«Легко управлять запуганными», — подумал Рулон.
Он встал и, подойдя к Эдуарду, предложил ему спарринг. Этот шаг Рулон предпринял, чтобы показать парню то, что к физической силе нужно еще приложить ум и сознание, чтобы не запугивать людей, а вести их за собой. Эдуард согласился биться, не нанося удары по лицу. Уже через несколько секунд боя Рулон подсечкой усадил его на пятую точку. В камере волной прокатился смех. Эдуард покраснел от стыда и гнева и принял стойку.