Путь дурака

Сикориский Сотилиан

— Зачем? — удивился Санаш.

— Смотри, — и с этими словами старик полил на шкуру воду из чайника и стал стремительно сбривать шерсть с лицевой стороны бубна. Все действо выглядело очень забавным, и Санаш не удержался:

— «Жиллет» — лучше для мужчины нет!

Амыр закатился в приступе смеха.

— Мне кажется, — хохотал он, — брить бубен — это то же самое, что брить яйца.

— Ты часто видал, чтобы рисунок мира был на яйцах? Тем более на лысых, — прыснул старик. — На этом бубне, однако, будет! — утвердительно

закончил он.

Когда бритье бубна было закончено, Хариус поставил его к очагу и выставил на стол две чашки с оранжевыми камешками охры и черным порошком сажи. Потом на свет появилась чашка с медвежьим жиром.

— Вот и хозяин тайги свою службу для шамана сослужит. Мы сейчас жир растопим и с белыми камешками с верхней реки и охрой его перемешаем, однако, краска получится, — пояснил чабан. — А ты, Санаш, возьми ступку и в порошок охру истолки, чтобы комочков не осталось. Иначе рисунок не получится.

Через час краска была готова, и мастера приступили к делу.

На высохшей лицевой стороне бубна Хариус прочертил поперечную линию, приговаривая:

— Это граница между мирами, она белая, — старик сверился с помятым листочком, исписанным Рулоном, и продолжил: — Это Солнце, Луна, Утренняя звезда, Вечерняя и радуга. Хариус поставил несколько точек и дугу-радугу.

— А здесь рукопись от Ульгеня — разрешение на камлание, — и нарисовал между светилами квадрат с зигзагообразными линиями.

— А теперь птицы, — старику нравилось разговаривать с бубном, было похоже, что тот живой.

С правого края бубна появлялись одна за другой семь птиц Ульгеня. Последняя была самой важной. Это Ульгеня птица — большой беркут.

— Ты поможешь Рулону подносить брагу Духам, — старик опять сверился с записанным сном Рулона. — Только сам шаман знает, как будет выглядеть бубен, но сам не может нарисовать.

— Кони, вы будете чуть ниже, один из коней оседлан, и на нем я, — прочитал Хариус. — Ладно, ты так ты, — нарисовал и это. Хариус отодвинулся от бубна, чтобы оценить работу, и остался доволен.

— Так, что там дальше, — пробормотал он, вглядываясь в бумажку. — Ага, Дух с мечом слева и три священные березы справа. Хорошо.

Рисунки были незамысловатые и выходили легко. Хариус понимал далеко не все из того, что рисовал, но не задумывался над этим.

— Теперь Нижний мир, — проговорил старик, вытер палец после белой краски и обмакнул его в охру, — а дальше... Он опять посмотрел в бумагу, и на бубне появились конь и лягушка, немного погодя тут же возникли две змеи.

— Ну что ж, рыба так рыба, — закряхтел старик, меняя положение тела и нарисовал над опушкой рыбу с волнистой линией внутри.

— А вот тебя я знаю, хозяин зверей, — и в центре нижней половинки появился человечек в квадрате.

— Ну, кажется, все, — крякнул старик, еще раз прочитал сон Рулона и окинул взглядом картину на бубне. Он был доволен.

—

Все, теперь все. Ты мне нравишься.

Праздник

Рулон потянулся на кровати изо всех сил, кости и кровать захрустели.

«Теперь я — всадник, а мой конь — бубен, — подумал Рулон, — да, забубенный всадник». Улыбнувшись каламбуру, Рулон встал с кровати и оделся. В доме никого не было, а с улицы доносился шум, который с каждой минутой нарастал. Рулон выглянул в окно. Жители деревни приближались дружным потоком. Впереди шагали старики с Санашем и Амыром. В руках у Хариуса был новый бубен.

«Ага, вот и кавалерия», — с этой мыслью Рулон направился к двери.

Столы были расставлены на площади у клуба. Хозяйки доваривали баранину, а мужчины собирались первыми группками и втихаря от своих жён опрокидывали первые рюмки. Рулон уединился на краю деревни с Алтай Камом. Старый шаман терпеливо отвечал на вопросы:

— Понятие Души выражается термином «Сус». Она присуща как человеку, так и животному. Её видят наши ясновидцы-кёспокчи...

— Ты, наверное, говоришь о сновидящих?

— Нет, просто о видящих, а сновидящие видят другой вид Души — Сюр.

Сюр — это двойник, который так же, как и Сус, отделяется от реального живого тела и может самостоятельно, вне своего обладателя, являться Духам. Только Сус важен в загробном мире, а Сюр большую роль играет при камлании; когда шаман совершает свои путешествия в область подземного царства или на небо, то путешествует не сам шаман, а его Сюр.

— Ты хочешь сказать, что Сюр — это и есть тело сновидения, дубль человека?

— Можно сказать и так. Только тело сновидения, как ты его называешь, имеет отношение ко сну, а Сюр отделяется при камлании. И он более управляем, особенно если у тебя есть бубен, а он у тебя уже есть. Пойдём на праздник, как-никак, а всё-таки ты стал шаманом.

Новый бубен всё ещё стоял у порога дома, где остановился Рулон. Он знал, что взять бубен можно ещё не скоро. В нём ещё нет Силы рода. Любопытные ребятишки втихаря кидали в бубен мелкие снежки и взрывались визгом при каждом глухом ударе. Вот бубен пошатнулся, и пацаны кинулись врассыпную.

Через секунду на крыльцо вышел заспанный Санаш. В одной руке он бережно держал хомуз, другой поднял с крыльца бубен и зашагал к центру деревни.

— Здравствуй, брат, — просто сказал Рулон, когда они поравнялись у забора.

— А-а-а. Ой! — Санаш аж присел от неожиданности. — Ты откуда здесь взялся? Я чуть к Эрлику не отправился, — от испуга одним духом выпалил парень. — И как я тебя не заметил? — оправившись, закончил охотник.

— А я думал, что ты зазнался, своих не узнаешь, — с наигранным укором сказал Рулон. — Ну что, пойдём в народ?