Путь дурака
Шрифт:
куда-то улетучилась. Он аж завыл от боли и обиды, заревел. Слезы песок из его бебиков повымыли. И он побежал, громко крича.
Когда он вбежал в подъезд дома и с грохотом захлопнул дверь, я осмотрелась кругом: никого нет, стало тихо. Я думаю: «Что же теперь делать? Все разбежались. Играть не с кем». Взяла игрушки и пошла домой. Теперь сама поиграю.
— Да, вот как полезно жесткое воспитание, — одобрительно заметил Ру-
лон, — у меня такого не было, вот местное хулиганье
Тут Рулон скорчил бессмысленную рожу, закатил глаза и закачался, изображая пьяного отца.
— Только вот я водку пить не буду. Я на трезвую так делать буду. Дураком прикинусь и буду тунеядцем. Йогой займусь. Буду самосовершенствованием заниматься. Вот лафа-то будет, — он мечтательно прищурился, словно заглядывая в будущее.
— Дуракам закон не писан, — с ухмылкой заметила Марианна. — А если писан, то не весь, — после некоторой паузы добавила она. — Но на самом деле у тебя другая будет судьба. Ты сам будешь содержать многих людей, хотя в общем-то дураком и лоботрясом обязательно станешь, — съязвив, она лукаво улыбнулась и потрепала Рулона по голове, взъерошив его светлые волосы.
И они расхохотались. На улице уже темнело, но они не включали свет.
Разговор пробуждал в Рулоне что-то давно забытое. Как будто память стала постепенно кристаллизоваться, а Марианна только подтверждала старые знания.
— откуда ты все это знаешь? — осторожно спросил Рулон.
Он понимал, что Марианна, конечно же, не обманывает, но ему было интересно узнать, откуда у нее такие сведения.
— Да у тебя это на морде написано. Твой фейс хорош и без косметики. Помедитируй над этим феноменом физиогномики на досуге.
Марианна указала ему на черты его лица, и Рулон, подойдя к зеркалу, стал себя внимательно изучать, ища, что же особенного было в нем.
Заболтавшись с Марианной, Рулон совсем позабыл, что надо сходить за хлебом и убрать в доме. Не заправленная с утра постель, немытая посуда, пыль на серванте и телевизоре всегда раздражали мать. Все это было кнопкой пускового механизма, включающего в матери программу вспыльчивости и агрессивности. Он обеспокоено взглянул на часы. Времени уже не было. Вот-вот должна прийти мать с вечными упреками. Быстро сообразив, как избежать скандала, Рулон для вида сел делать уроки. Марианна ушла.
***
Через несколько минут дверь в квартиру открыли, и раздался стук каблуков. Это пришла мать. На ее уставшем лице возникло недовольство, когда она увидела немытый пол и разбросанную обувь в прихожей и кухне.
Мать сняла коричневые туфли, повесила на вешалку купленный по блату еще два года назад плащ и уже с порога начала свою проборку за невыполнен-
ные дела.
Узнав, однако, что сын
«Здорово работает!» — подумал Рулон, - все люди ищут в жизни состыковок своего воображения с реальностью, - думал он, - вот мать внушила себе, что дома должен быть порядок и теперь добивается его своим психом, но она еще внушила себе, что сын должен учиться, и если он учится – енто хорошо. Так она и живет ради всяких состыковок. Дурь все это, маразм завнушенных зомби.
Быстро переодевшись, она начала готовить на кухне.
Рулон уже было успокоился, обрадовавшись тому, что удалось избежать
скандала, когда раздался телефонный звонок. Мать долго разговаривала, а затем разъярилась. Оказывается, позвонил классный руководитель и сообщил, что Рулон не успевает по многим предметам и имеет пропуски. И все это — в конце четверти. Мать в бешенстве носилась из комнаты на кухню и обратно. Длинная тирада продолжалась довольно долго. Опять не состыковки.
«Рано обрадовался», — мелькнула следующая мысль. Лучшее, что мог сделать Рулон, — это отключиться от бренного мира. По системе йоги он ввел себя в ряд последовательных состояний, дарующих непоколебимость и нереагирование на изменение окружающей среды. Но это удавалось ему еще слабо. Мать, видя, что сын сохраняет какое-то странное спокойствие, стала беситься еще больше.
Со знанием дела Рулон по системе «Тай собака» уворачивался от мокрой тряпки, угрожавшей его лицу. Затем ему все-таки удалось уравновесить дыхание и обуздать свои чувства, чтобы остаться спокойным во время истерики.
«Вот хорошая практика, - подумал Руля, - я должен наблюдать за собой, какие процессы происходят во мне и не давать себе впадать в негативные эмоции. Что происходит? Мать орет. Я думаю, это плохо и чморюсь, но я вижу эту хуету и не буду думать, что это плохо, буду радоваться.
— А теперь марш за хлебом. Купи буханку черного и батон, — устало сказала мать, устав от своей истерики.
«Вот так люди всегда бесятся от лишней энергии, лучше бы мать позанималась спортом и не тратила энергию на свой психоз, - думал Рул, - негативные эмоции уничтожают мать. Ее поиск ложной справедливости - хороший повод для того, чтобы лечь в психбольницу. Еслиф она ентак будет истощать себя, то скоро рехнется. Негативные эмоции, вызываемые и оправдываемые ложью – вот зло этого мира».
***
Взяв сумку и деньги, Рулон вышел за дверь и быстро сбежал вниз по лестнице. Он выскочил из подъезда и нос к носу столкнулся с местными хулиганами. Их было четверо. Они стояли полукругом, и один из них, черненький пацан, похвалялся перед остальными своими подвигами. Его рассказ сопровождался возгласами удивления и смешками. Длинный, как жердь, пацан достал пачку «Беломора» из кармана потертой куртки, и все принялись закуривать. В этот момент они увидели Рулона и, как по команде, повернули к нему свои злорадные рожи.