Путь дурака
Шрифт:
Хиппушки стояли как загипнотизированные и начали тоже впадать в общий «сон» идей, толкаемых старикашкой.
– Русские, убирайтесь прочь!
– Бесновался он.
– Латвию - латвийцам, Прибалтику - прибалтам! Русские - вон отсюда!
– Русские вон отсюда!
– Подхватили хиппушки вместе со всем быдлом.
– Ой, подожди, а мы ведь русские!
– Толкнула Рыба Людку в бок.
– А, похрен. Мне просто интересно - и все.
– Но, ведь мы же русские!
– Яростно - патриотично продекламировала Рыба.
Вдруг несколько
Очко ей стало подсказывать, что сейчас случиться нечто страшное. Она сама еще не знала что. Весь ее патриотический пыл куда-то пропал, она вся сникла, ссутулилась. Несколько пар яростных глаз сверлило ее насквозь. В этот момент ей было поровну: русская она или нет, как себя обозвать, латышкой или самим чертом, но лишь бы ее не трогали. Сердце ушло куда-то в задние конечности.
Неожиданно всеобщее внимание отвлекло появление нескольких ментовских машин. Оказывается, их вызвал стукач, так таинственно отделившийся от тусовки.
– А! Опять это ты, вонючий ублюдок!
Несколько здоровенных ментов подскочили к джентльмену - возмутителю спокойствия, схватили его и поволокли к воронку. Он шел спокойно, даже с радостью мученика, идущего на страдания «за веру».
Несколько недюжих молодцов с дубинами, недавно вошедшими в милицейский обиход, яростно бросились в атаку на оставшуюся толпу.
Митингующие бросились в рассыпную. В воздухе запахло сероводородом. Но несколько человек все-таки попались в лапы ментов и были увезены вместе со стариканом в бутузку.
Бедный старпер даже не подозревал, что сам по себе он - ничто. Просто он был пешкой аспектов, планет, которые через него творили свои замыслы. Этот интеллигентный был просто предвосхитителем стихийного процесса отделения Прибалтики от СССР. И не больше. Просто подошло это время отделения, конец восьмидесятых. Так же, как в свое время был момент присоединения, в пятьдесят седьмом. А люди во всем этом не играют абсолютно никакой роли. Они ведомы стихийными силами космоса - и не больше. И если какой-то человек стал проводником этого процесса, как, например Ленин, то это вовсе не значит, что сам по себе он может что-либо делать. Сам по себе человек - ноль, пустой воздушный шарик, тряпичная кукла. А всем в этом мире правят силы космоса: войнами, революциями, НПР, культурой, размножением, болезнями и т.д.
Человек лишь может выбирать под власть каких сил он попадет: тех, что правят революцией и погибнет на баррикадах или тех, что заведуют эволюцией и пойдет путем саморазвития. И от этого выбора зависит его судьба. Но как это сделать?! Ведь человек даже ничего не знает об этом! О каких-то там силах. Каждый человек думает, что мысли, руководящие им являются его собственными, а не чужими, привнесенными откуда-то извне. И в этом самое его большое заблуждение. Если бы он что-то знал и мог выбирать!!!... Тогда бы и жизнь не была бы такой трудной и тяжелой. Но именно незнание, ведение являются
* * *
– Слыш, Рыб, да я все поняла, я допетрила!
– Хлопнула себя по лбу Людка.
– Что опять случилось?!
– Недовольно буркнула Рыба.
– Нам пора тикать отседава!
– Че еще тут вздумала?
– Да ни че. Ты сама позырь! Латыши с нами не разговаривают. На площадях митинги протеста проходят. Прибалтика вздумала от совка откалываться. А скоро ведь тута и переворот начнется.
– Коды?
– Ну скоро, говорю тебе!
– Ну коды начнется, тоды и потикаем отседа.
– Тупо долдонила Рыба.
– Ты что, он уже может начаться завтра!
– Ну, а сегодня же он не начался!
Людка не выдержала и стала истерично орать на Рыбу:
– Ты что, совсем очумела что-ли? Тебе что мало на жопу приключений было что-ли? Еще не хватало, чтобы эти очумелые националисты схватили нас и поволокли в каталажку!
Людка совсем обезумела. Грудь ее ходила ходуном, лицо раскраснелось. По нему текли слезы. То, что было подобием макияжа, уморно потекло по роже.
– А как же вот это все?!
– Рыба в отчаянии показала на царившее вокруг нее великолепие.
– Дура! Лучше думай о том, что тебя в тюрягу не посадили! Будет тебе!
– Людка, а как же мостовая, башенки, ангелочки?!
– Слезно умоляла Рыба.
– Будут тебе и мостовая и башенки, вернее «в башенку» тебя упекут. А ангелочками тебе часовые в тюряге станут! Налюбуешься на всю жизнь!
– Ой, а я не хочу!
– А, не хочешь?! А тогда давай валить отседава.
– Нет…
Рыба «уперлась рогом в землю» и сдвинуть ее с мертвой точки было совершенно невозможно.
– Последний раз говорю тебе. Давай тикать!
– Злобно настаивала Людка.
– Ни - за-что! Нет, нет и нет!
– Долдонила Рыба.
– Ну, как хочешь. Пеняй на себя!
– Хладнокровно ответила Людка, достала свою записную книжку и стала что-то выписывать из нее на отдельный листок.
– Что ты делаешь?
– Взволнованно спросила Рыба.
– Пишу, не видишь что-ли?
– Ой, а что ты пишешь?
– Адреса и телефоны.
Чьи?
– Тусовщиков в Риге.
– А зачем?
– не въезжала тупая Рыба.
– А ты что ночевать в парадняке собралась что-ли?!
– Нет.
– А где же, если не секрет? В помойке?
– Да я вообще как-то об этом не думала.
– А о чем ты когда-либо думаешь, балда?!
– Разъярилась Людка.
– Вот, держи!
Людка всучила драгоценный листок с тусовочными адресами хиппарей Риги, дабы та могла вписавшись у них, переночевать на тусовке.
– Ой, спасибо, Людка.
– Обрадовалась Рыба.
– А может ты все-таки останешься?!
Людка ничего не сказала в ответ. Она была холодна как лед и неприступна как скала.