Путь дурака
Шрифт:
сторон.
Однако сексуальное возбуждение становилось все сильнее, и
Рулон дал знак Марианне прекратить движения. Она замерла и откинулась на спину. Юный тант
рик, не вынимая своего лингама из иони, тоже лег на спину, они соединили свои руки и погрузились в глубокую релаксацию. На мгновение ему показалось, что он имеет женскую физиологию, но
скоро это ощущение оставило его.
Он лежал и наблюдал, как энергия движется по каналам от его тела к телу Марианны и обратно. Скоро возбуждение стало спадать, и эти ощущения прекратились. Еще немного порасслаблявшись, они встали и, сохраняя молчание, приняв холодный душ, занялись упражнениями по
— Ну что, — сказала Марианна, приводя себя в порядок, — стал богом?
— Да, на одно мгновение получилось.
— Учись, пока я с тобой, — назидательно произнесла она. — Сегодня я дала тебе толчок к этому переживанию. Ты стал богом благодаря мне, твоей Шакти. Без меня ты бы навсегда остался червяком, — высокомерно заявила она, бросив на него надменный взгляд.
— Да, я понимаю, — смиренно ответил Рулон. — Я очень благодарен тебе, — сказал он, смотря на Марианну, как на божество.
Она злобно рассмеялась.
— Ну хорошо, а теперь убирайся! Концерт окончен, — жестко заявила она.
Былой Шива собрался и в восторженном состоянии направился на выход.
— Будь поагрессивней! — напутствовала она его, закрывая дверь. — Только тогда у тебя будет сила, чтобы стать богом.
Экстрасекс (PLUS)
Солнечным весенним утром, когда лучи дневного светила согревали землю, а почки на деревьях превратились в клейкие зеленые листочки, Рулон снова сидел в классе на первой парте, разукрашенной эротическими картинками и советскими словами. Он сидел, сложив руки, и внимательно глядел на молодую симпатичную учительницу, как пай-мальчик.
Он вошел в медитацию и созерцал, как она становилась то больше, то меньше, что-то говорила и писала на доске, но он не мог понять, что именно, так как слышал не слова, а только звуки, и часто все, что он видел, начинало сливаться в одну бесформенную палитру бликов света.
— Рулонов, что ты смотришь, уже нужно записывать, — одернула его училка.
Рулон очнулся, раскрыл тетрадь, где он записывал сразу все предметы, и начал писать. Вскоре ему пришла в голову мысль заняться с училкой астральным сексом. Он настроился на нее, ощутил к ней любовные чувства, взяв её на телепатический контакт. Как бы какие-то щупальца, выходящие из его живота, вцепились в нее. Затем он начал гонять энергию, втягивая её на вдохе из низа живота училки в свой пенис и на выдохе поднимая энергию по позвоночнику, лучом направляя из своего межбровья в её голову. На вдохе снова опускал энергию из её головы до влагалища и втягивал в свой поднявшийся хер.
Энергия проходила плохо, училка стала нервничать, тогда он послал ей образ её идеала, а затем представил, что она сидит у него на коленях к нему лицом и он её трахает, и стал работать с ее фантомом. Он ощутил, как энергия на вдохе идет к ним из центра Земли, а на выдохе из тела уходит к центру Галактики. И затем наоборот. Училка немного размякла, и в голосе её появились ласковые нотки. Ученики на это бессознательно среагировали и стали больше шуметь, не давали словить кайф.
Зазвонил звонок, и началась перемена. К училке подошел Пирог и как бы нечаянно пощупал её, говоря: «Извините, это меня толкнули». Училка вся покраснела, стала кричать, но он только глумливо улыбался.
На второй урок пришла Марианна и села на последнюю парту. Пока училка отвернулась к доске, он быстро перебежал и сел рядом с ней.
— Ну что, Руля, дело есть, — серьезно сказала его подружка, подравнивая свои ногти пилочкой, — хер сварила, будешь есть, — добавила она и засмеялась.
Рулон глупо заулыбался.
— Билеты я тут достала на гипнотизера, — добавила она, — так что ты мне должен.
Рулон радостно рассказал, что он делал с училкой. Марианна, узнав об этом, стала недовольна.
— Ах ты, вонючий экстрасекс. Книжек начитался, придурок. Ты что, не мог этим со мной заняться, сволочь?
— Прости, я не знал, что не должен этого делать, — оправдывался он, — я больше не буду.
— А ну немедленно, сука, разрывай сансконтакт, — скомандовала
Рулон сделал длительную задержку на выдохе, пока не побледнел, затем стал снова дышать, будучи уже не в силах сдерживаться.
— Вот так, падла, продолжай, — злобно произнесла Марианна.
Он проделал это еще несколько раз.
— Помни, свинья, что ты должен заниматься сексом только с молодой и сексуальной партнершей, а не с этой фригидной грымзой.
— Но она же молодая, — продолжал сопротивляться неразборчивый эк-
страсекс.
— Так ты и геронтофилом станешь, дурак, или некрофилом. Будешь со старухами и трупами сношаться. Партнерша должна быть моложе тебя.
— Но ведь мы с тобой одного возраста, — промямлил он.
— Подрастешь и поймешь, что у тебя всегда должны быть партнерши такого возраста, как я сейчас. Запомни, тело — пень. И еще партнерша должна быть включена в тебя, принадлежать тебе, а эта стиральная доска разве тебе принадлежит?
— Но ведь ты тоже мне не принадлежишь? — удивленно спросил Рулон.
— Я никому не принадлежу. Ты прав. Но зато ты принадлежишь мне. Для купэлы я выбрала тебя, а остальные не для тантры, а для бабок, а это уж другое дело. Запомни, тупая морда.
Вечером они оказались в большом зале филармонии, до отказа заполненном людьми. На сцену вышел высокий статный мужчина южной национальности.
Это был Автодилл Ламсадзе. Он рассказал, что в юности был баскетболистом, а потом встретил Васильева, который и научил его телепатии и гипнозу. Васильев проводил эксперименты, выбирая из группы людей, имеющих к этому талант. Он дал мне бумажные конверты, в которых лежали листки с изображениями геометрических фигур, цифр и т.п., и я лучше других угадывал, что было в этих конвертах. Проводились и другие не менее интересные опыты. После нескольких лет такой работы мне внезапно пришло приглашение из Индии от моего учителя. Он давно уже знал обо мне и теперь сделал так, чтоб я приехал у него учиться. Хотя тогда еще было время застоя, и йога, и вся мистика, конечно же, были под запретом. «Мой учитель, Гуру Сотиданандана, — продолжал свой рассказ Ламсадзе, — был богом среди йогов. Хотя он был уже глубоким стариком, мог в то же время выглядеть и как юноша. Этого он достиг с помощью йоги, он два года учил меня искусству дыхания, и только после этого я смог в совершенстве развить свои способности. Он мне сказал: «Твоя жизнь будет праноямой совершенствования, если каждое свое дыхание ты проведешь в полном осознании». И я должен был стараться целый день помнить и наблюдать за своим дыханием. Когда я научился подолгу наблюдать за ним, не отвлекаясь и не уходя в воображение, то я стал ощущать вместе с дыханием и потоки праны в моем теле, а также и вокруг меня. Впоследствии я стал ощущать все чувства и мысли людей. На этой стадии Гуру учил меня отключаться по своему желанию от этих ощущений, от слышания людских мыслей, чтоб я не сошел от этого с ума. И хотя люди, мысли которых я слышал, были индусами, тибетцами, китайцами, англичанами и т.д., все их мысли я понимал на своем родном грузинском языке. Они все как будто переводились мозгом на мой родной язык. После обучения меня вместе с еще одним учеником, Гуру Джнаном, который там достиг просветления, отправили назад в СССР, чтоб мы несли Высшее знание людям. Я — в Грузии, а он — в России. И вот сейчас я уже открываю Ашрам под Тбилиси, чтоб обучать там своих учеников», — закончил он свою речь.
Во второй части представления он показывал, как он гипнотизирует ассистентку. Он положил ее на стол и ввел в гипнотическое состояние, приказав ей стать твердой, как дерево, после этого двое мужчин положили ее ноги и голову на спинки стульев и затем встали на нее, но она так и осталась лежать, не шелохнувшись.
— Гипноз способен менять структуру клеток тела, — пояснил Ламсадзе. — Так что человеческий организм не так прост, как нам кажется. В нем скрыты большие силы и способности. И если человек овладел хотя бы аутотренингом, он мог бы использовать их гораздо больше. В человеке все зависит от веры, если он во что-то верит, то могут случиться чудеса во время гипнотического погружения. Моя ассистентка относится не критически ко всем моим внушениям. Если бы она так же могла относиться и к своим, то и сама бы могла все это делать и без меня, — заметил он.